Бальмонт Константин
«Жар-птица. Свирель славянина»

                                  подо льдом очутился.

Живет он в воде, между льдин.

Что нам поделать? Раз Дьявол попутал, тут Бог

                                   лишь поможет один».

Ночь наступила другая.

В полночь, в лесную сторожку старуха, вздыхая,

                                                 пошла.

Вьюга свистела в лесу, не смолкая,

Вьюга была и сердита и зла,

Плакалась, точно у ней — и у ней — есть на сердце

                                                кручина.

Спряталась мать, поджидает,— увидит ли сына.

Снова и снова. Сошел он с коня.

Снова и снова молился с тоскою.

«Мать, почему ж прокляла ты меня?»

Снова копыто, подковой звеня,

Мерно стучит над замерзшей рекою.

Искрятся блестки на льду.

«Так Ты пришла Так иди же за мною.»

«Сын мой, иду!»

Прорубь страшна Конь со всадником скрылся.

Мартовский месяц в высотах светился.

Мать содрогнулась над прорубью. Стынет Горит как

                                                   в бреду.

«Сын мой, иду!» Но какою-то силой

Словно отброшена, вьюжной дорогою к дому идет.

Месяц зловещий над влажной разъятой могилой

Золотом матовым красит студености вод.

Призрак! Какую-то душу когда-то с любовью ты

                                          назвал здесь милой!