Бальмонт Константин
«Жар-птица. Свирель славянина»

В пышноцветной Атлантиде, меж садов и пирамид,

Слышу я, пшеничный колос, там в веках, в веках

                                               шумит.

Вижу я равнины Майи, и Халдейские поля,

Ширь предгорий Мексиканских, Перу, дышит вся

                                               Земля.

Там пшеничные колосья, тяжелея, смотрят вниз,

Там агавы змейно светят, желтый светится маис.

И они даны, быть может, нам небесной вышиной,

Но ржаной, ржаной наш колос — достоверно он

                                               земной.

Наш земной, и мой родной он, шелестящий

                                              в тишине,

Между Северных селений без конца поющий мне.

О Славянской нашей доле, что не красочна

                                               в веках,

Но раздольна, и хрустальна в непочатых родниках.

О Славянской нашей думе, что идет со дна души,

И поет, как этот колос, в храме Воздуха,

                                                 в тиши.

В бесконечных, ровных, скорбных предрешениях

                                                   судеб,

Темных, да, как клад подземный, нужных нам,

                                         как черный хлеб.

Нужных нам, как шелестящий колос, колос наш

                                                  ржаной.

Чтобы мир не расставался с тайной чарой, нам

                                                  родной».

Странный сон мне ночью снился: будто всюду

                                         лен,