Цветаева Марина Ивановна
«Полное собрание стихотворений»

Как чудовищный цветок.

Скоро месяц – юн и тонок —

Сменит алую зарю.

Сколько я тебе гребенок

И колечек подарю!

Юный месяц между веток

Никого не устерег.

Сколько подарю браслеток,

И цепочек, и серег!

Как из-под тяжелой гривы

Блещут яркие зрачки!

Спутники твои ревнивы? —

Кони кровные легки!

Как весело сиял снежинками

Ваш – серый, мой – соболий мех,

Как по рождественскому рынку мы

Искали ленты ярче всех.

Как розовыми и несладкими

Я вафлями объелась – шесть!

Как всеми рыжими лошадками

Я умилялась в Вашу честь.

Как рыжие поддевки – парусом,

Божась, сбывали нам тряпье,

Как на чудных московских барышень

Дивилось глупое бабье.

Как в час, когда народ расходится,

Мы нехотя вошли в собор,

Как на старинной Богородице

Вы приостановили взор.

Как этот лик с очами хмурыми

Был благостен и изможден

В киоте с круглыми амурами

Елисаветинских времен.

Как руку Вы мою оставили,

Сказав: “О, я ее хочу!”

С какою бережностью вставили

В подсвечник – желтую свечу...

– О, светская, с кольцом опаловым

Рука! – О, вся моя напасть! —

Как я икону обещала Вам

Сегодня ночью же украсть!

Как в монастырскую гостиницу

– Гул колокольный и закат —

Блаженные, как имянинницы,

Мы грянули, как полк солдат.

Как я Вам – хорошеть до старости —

Клялась – и просыпала соль,

Как трижды мне – Вы были в ярости! —

Червонный выходил король.

Как голову мою сжимали Вы,

Лаская каждый завиток,

Как Вашей брошечки эмалевой

Мне губы холодил цветок.

Как я по Вашим узким пальчикам

Водила сонною щекой,

Как Вы меня дразнили мальчиком,

Как я Вам нравилась такой...

Свободно шея поднята,

Как молодой побег.

Кто скажет имя, кто – лета,

Кто – край ее, кто – век?

Извилина неярких губ

Капризна и слаба,

Но ослепителен уступ

Бетховенского лба.

До умилительности чист

Истаявший овал.

Рука, к которой шел бы хлыст,

И – в серебре – опал.

Рука, достойная смычка,

Ушедшая в шелка,

Неповторимая рука,

Прекрасная рука.

Ты проходишь своей дорогою,

И руки твоей я не трогаю.

Но тоска во мне – слишком вечная,

Чтоб была ты мне