Окуджава Булат
«Стихотворения»

не для меня земля сырая,

а для меня — твои тревоги

и добрый мир твоих забот.

Но если целый век пройдет

и ты надеяться устанешь,

надежда, если надо мною

смерть распахнет свои крыла,

ты прикажи, пускай тогда

трубач израненный привстанет,

чтобы последняя граната

меня прикончить не смогла.

Но если вдруг когда-нибудь

мне уберечься не удастся,

какое новое сраженье

ни покачнуло б шар земной,

я все равно паду на той,

на той далекой, на гражданской,

и комиссары в пыльных шлемах

склонятся молча надо мной.

1957

Во дворе, где каждый вечер все играла радиола,

где пары танцевали, пыля,

ребята уважали очень Леньку Королева

и присвоили ему званье короля.

Был король, как король, всемогущ. И если другу

станет худо и вообще не повезет,

он протянет ему свою царственную руку,

свою верную руку — и спасет.

Но однажды, когда «мессершмитты», как вороны,

разорвали на рассвете тишину,

наш Король, как король, он кепчонку, как корону —

набекрень, и пошел на войну.

Вновь играет радиола, снова солнце в зените,

да некому оплакать его жизнь,

потому что тот король был один (уж извините),

королевой не успел обзавестись.

Но куда бы я ни шел, пусть какая ни забота,

(по делам или так, погулять),

все мне чудится что вот за ближайшим поворотом

Короля