Окуджава Булат
«Стихотворения»

я слышал вдруг, как раздавался четкий

свихнувшейся какой-то нотки

веселый и счастливый голосок.

Пускай охватывает нас смятеньем

несоответствие мехов тугих,

но перед наводнением смертельным

все хочет жить.

И нету прав других.

Все ухищрения и все уловки

не дали ничего взамен любви…

…Сто раз я нажимал курок винтовки,

а вылетали только соловьи.

1964

Шуршат, шуршат карандаши

за упокой живой души.

Шуршат, не нашуршатся,

а вскрикнуть не решатся.

А у меня горит душа,

но что возьмешь с карандаша:

он правил не нарушит

и душу мне потушит.

…Последний штрих, и вот уже

я выполнен в карандаше,

мой фас увековечен…

Но бушевать мне нечем,

и жилка не стучит в висок,

хоть белый лоб мой так высок,

и я гляжу бесстрастно

куда-то все в пространство.

Как будет назван тот портрет?

«Учитель»,

«Каменщик»,

«Поэт»,

«Немой свидетель века»?…

Но мне ли верить в это?

Я смертен. Я горю в огне.

Он вечен в рамке на стене

и премией отмечен…

…да плакать ему

нечем.

1964

Ярославу Смелякову

В детстве мне встретился как-то кузнечик

в