Зиновьев Александр Александрович
«Мой дом - моя чужбина»

Даже ихняя погода нашей русской не чета.

Заграница, заграница! Нашей юности мечта.

Случай был еще похуже.

Зарубила жена мужа

Сорока примерно лет.

И наделала котлет.

На базаре продала.

Во какие, брат, дела!

С нами надо быть построже.

Строй повинен в этом тоже.

Разговор идет часами.

Вот заросший волосами,

Вдрызг упившийся юнец

Вставил слово, наконец. -

Мы джинсы носим,

Не порты.

Морщиним лоб

От "самиздата".

Глядим "Плейбой",

Разинув рты.

Донос не пишем

На собрата.

При словах "джинсы", "плейбой"

Закипает жаркий бой,

Русский бой с могучим матом,

Как Европе "вдуть" и Штатам.

Очень жизненный мотив.

Наш единый коллектив

Вопреки азам марксизма

Полон тут антагонизма.

Но случившийся содом

Обрисую вам потом.

Вдруг замолкли все.

И вот На арене - анекдот.

- По улице гордо убийца идет.

Кровавый топорик под мышкой несет.

Пытают прохожие: что, мол, и как?

Старушку убил, - говорит, - за пятак.

О ужас! прохожие стали вопить. -

Всего за пятак человека убить!

Конечно, - убийца сказал, - есть пустяк

В отдельности взятый паршивый пятак.

Но двадцать старушек - серьезный резон.

На выпивку хватит.

И на закусон.

- Приехал в Париж из Союза чудак.

Решил посетить европейский бардак.

Хотел бы, - сказал, отдаваясь искусу,

- Обслуженным быть по советскому вкусу.

Отлично, - хозяин воскликнул, тре бон!

Советский чиновник был выброшен вон.

- А это, друзья, будет быль, а не шутка.

Идет человек, а за ним проститутка.

Мусье, - говорит, - скинуть цену могу.

А этот идет и в ответ ни гу-гу.

Нет денег ? - настойчиво шепчет девица.

А может быть болен, что впору давиться ?

Пресытился что ли ?

Или импотент ?

Борец за права ?

Или тайный агент ?

Но все объясненья прохожий отринул.

Советскую сунул ей в нос паспортину.

- Друзья, вы коснулись рискованной темы.

Вы что, позабыли, находимся