Зиновьев Александр Александрович
«Мой дом - моя чужбина»

У нас такое есть решение насчет твоей работы…

Пролетели три недели.

Наконец-то я при деле.

Есть зарплата.

И притом

Есть у нас теперь свой дом.

На двоих три этажа.

Жалко, нету гаража.

Моя Нюшка впала в раж.

- Я с них выдеру гараж!

- Но у нас же нет авто !

- Мне, Иван, начхать на то.

Мы ж идейные борцы.

Нам положены дворцы.

Снова, чтоб ей было пусто,

В животе урчит капуста.

Снова пахнут, как в России,

Подгорелые котлеты.

Нюшка жаждет быть красивей,

Примеряет туалеты.

Необъятным вертит тазом,

Не стесняясь в выраженьях.

Я почти теряю разум

От такого наважденья.

Это вот исчадье ада

Есть небесное созданье?!

Это, значит, мне награда

За прожитое страданье?!

Эта вот цепная сука

Баба русская простая?!

Одуряющая скука,

Как в России, вырастает.

В кухне слышится порою наш отборный русский мат.

Это - Нюшка заставляет мыть посуду автомат.

Не уроним нашу марку!

Одолеем кофеварку!

Хватит, товарищи, рыться

В нашем российском корытце!

Теперь перед нами открыто

Все мировое корыто!

И опять Нюшка судачит. -

Вань, у нас теперь задача:

Чтоб спокойно тута жить,

Надо Запад воружить.

А не то наши придут,

Все богатство отберут.

Зря мы что ль с тобой страдали?!

Зря мы что ль недоедали?!

Зря мы что ли?… И так дале.

Я шагаю в кабинет,

Но и там спасенья нет.

Признаюсь вам, конечно - под большим секретом:

И я с рождения в душе был чуточку поэтом.

Но обречен был сочинять помои политбрани,

Да резолюции для проф- и партсобраний.

Теперь свободен я. И обеспечен всем от пуза.

И Нюшка с новыми зубами - чем тебе не Муза?!

Такой комфорт не всякому приснится.

Но стала по ночам тревожить поясница.

И не способен Запад одолеть российский геморрой.

И уж не тянет обличать советский гнусный строй.

Чу, унитаз, как