Китс Джон
«Поэмы»

32

В дни осени, когда багряный цвет

Сменяют дерева на темно-серый

И ветры свой смертельный менуэт

Играют нежно на ветвях шпалеры,

Чтоб каждый ствол был донага раздет,

Пока зима не вышла из пещеры,

Теряла Изабелла красоту,

И было ждать уже невмоготу.

33

Лоренцо не вернулся к ней. С истомой

Она к убийцам обращала взор

Зачем так долго друг вдали от дома?

Ей сообщали братья разный вздор,

Но преступленье, словно дым Еннома,

Терзало их, и по ночам с тех пор

Они стонали, видя сон фатальный:

Свою сестру в одежде погребальной.

34

И так бы завершились дни ее,

Но нечто, черным ужасом чревато,

Разрушило внезапно забытье,

Так смерть от яда - быстрая отплата

Испившему; так острое копье

Того, кто принял дозу опиата,

Внезапно отвращает от мечты

К мирским страданьям, в гущу суеты.

35

То призрак был. В ногах ее постели

Возник Лоренцо в тишине ночной:

Он горько плакал; кудри потускнели,

Иссушены гробницею лесной,

И голос, что звучал нежней свирели,

Проникнулся тоскою ледяной,

Могила угасила взор невинный

И уши грязной залепила глиной.

36

Он говорил, и речь его текла

Печально, странно, будто панихида,

Была мучительна и тяжела

Его мольба из глубины Аида,

Она, казалось, рождена была

Надтреснутою арфою друида:

Звучал во мраке призрачный напев,

Как ветер меж кладбищенских дерев.

37

Он усмирил во взоре блеск озноба,

Несвойственного жителям земли,

Он прошлое приоткрывал ей: злоба

Преступных братьев, козни, что плели

Они крутом, - сосновая чащоба,

Куда его убийцы привели,

И топкая дерновая лощина,

Где суждена была ему кончина.

38

"О Изабелла, - прошептала тень,

Я сплю в земле; лесная даль туманна,

Лежит в изножье у меня кремень,

Шуршат колючие плоды каштана,

Могилу осыпая; каждый день

За речкой овцы блеют утром рано

Приди, слезу на вереск урони,

Утешь мои мучительные дни!

39

Я - призрак! Я навеки обездолен,

Я мессу в одиночестве пою