Барбье Огюст
«Стихотворения»

С весной ее живой, в сиянье новых дней,

Позабывать бы мог печаль души своей.

Рождались бы в душе чудесные виденья,

Я часто бы бродил лугами в дни цветенья,

По прихоти своей в безумном счастье пел

И хоть бы этим мог свой скрашивать удел!

Но слышу я в ответ рассудка строгий голос,

Который говорит: "Как сердце б ни боролось,

Знак на челе давно ты носишь роковой,

Ты мечен черною иль белой полосой,

И вопреки всему за грозовою тучей

Обязан ты идти, одолевая кручи,

Склоняя голову, не смея вдаль взглянуть,

Не ведая, кому и руку протянуть,

Пройдешь ты этот путь, назначенный судьбою..."

Покрыто надо мной все небо пеленою,

Весь мир мне кажется больницей, где я сам,

Как бледный врач, бродя меж коек по рядам,

Откинув простыни, заразы грязь смываю,

На раны гнойные повязки налагаю.

Перевод Вс. Рождественского

ОТЪЕЗД

Альпийский встал хребет ко мне спиной своей:

Синеющие льды, обрывистые кручи,

Утесы голые, где сумрачные тучи

Ползут на животе, цепляясь меж камней.

Пускай шумит поток над головой моей,

Свергаясь со скалы среди грозы ревучей,

Пусть вихри, из теснин прорвавшись стужей жгучей,

Кромсают грудь мою, как острием ножей!

Я все-таки дойду - я в это верю страстно

К цветущим пажитям Флоренции прекрасной,

К крутым холмам Сабин, в Вергилия страну,

Увижу солнца блеск, Сорренто над заливом

И, лежа на траве в забвении ленивом,

Прозрачный воздух твой, о Иския, вдохну!

Перевод Вс. Рождественского

МАЗАЧЧИО

Ах, есть ли что для нас ужасней и грустней,

Чем это зрелище, давящее, как своды:

Божественный народ под бременем невзгоды,

Таланты юные, что гибнут в цвете дней!

Мазаччио, ты жил в век горя и скорбей,

Дитя, рожденное для счастья и свободы,

Твой облик говорит про горестные годы;

Сведенный скорбью рот и мрачный блеск очей.

Но смерть твоя пришла и кисть остановила.

На небесах искусств ты - яркое