Барбье Огюст
«Стихотворения»

О горы черные, хребты в зубцах крутых,

Нагромождение утесов вековых,

Огромный жаркий край, суровый, горделивый,

Долины и леса, пустынные заливы,

Примите же меня в семью людей простых,

Чтоб затеряться мне в их толпах кочевых!

Хлеб с тем хочу делить, кто мыслит благородно,

И, в горы уходя, дышать всегда свободно.

Да, человек лишь там достигнет красоты,

Там девственна земля, там все сердца просты,

Там чтил бы Пана я спокойною душою

И жил бы, как орел, паря над крутизною.

Когда же наконец пришла бы смерть ко мне,

Не дал бы тела я окутать простыне,

А лег бы на землю у вечного предела,

И мать живущего, античная Кибела,

Во чреве растворить могла б мой смертный прах,

И в нем исчез бы я, весь, как навоз в полях,

Как под шатром небес мгновенное дыханье,

Как капелька росы при солнечном сиянье,

И не оставил бы, как делаете вы,

Скелета жалкого или глухой молвы!

Перевод Вс. Рождественского

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

Привет, Флоренции великий сын! Твой лик

С крутым высоким лбом, с волнистой бородою

Прекрасней для меня могущества владык,

И я, восторга полн, склоняюсь пред тобою!

Что честь, добытая кровавою войною,

Перед сокровищем души твоей, старик?

Что лавры тщетные и почести герою

Пред дивной порослью искусств и мудрых книг?

Почет, почет тебе! Твой животворный гений

Фантазии полет и мудрость рассуждений

Двойным могуществом в живом единстве слил.

Подобен солнцу ты, что на пути небесном,

Склоняясь, восходя, в могуществе чудесном

Живит поля земли и водит хор светил.

Перевод Вс. Рождественского

ТИЦИАН

Когда в Италии искусство давних дней

Потоком ринулось на город вдохновленный,

То не был ручеек - и мелкий и стесненный,

А мощная река во всей красе своей.

Поток вошел в дворцы до верхних этажей,

Соборы озарил с иглою вознесенной

И отразил в воде, широко устремленной,

Лазурный плащ небес и пурпур королей.