Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Вольтер
«Орлеанская девственница»

Главная страница / Вольтер «Орлеанская девственница»
горит!О боже, потерять все, что люблю я!Ах, милый Ла Тримуйль! О гнусный бритт,Пусть грудь мою ваш острый меч пронзит!»Так говоря, со взором, полным муки,Бросается, протягивая руки,Между сражающимися она.Уж грудь Тримуйля, что с такой любовьюОна ласкала, вся обагренаГорячею струящеюся кровью(Удара сокрушительного след);Француз отважный на удар в ответКоварного британца поражает,Но Доротея между них, увы!О небо, о Амур, где были вы!Какой любовник это прочитает,Не оросив слезами грустных строк!Ужель достойнейший любовник мог,Такой любимый и такой влюбленныйУбить подругу, гневом ослепленный!Сталь закаленная, орудье зла,Вонзилась в сердце, где любовь жила…То сердце, что всегда открыто былоТримуйлю, пронзено его рукой.Она шатается… Зовет с тоскойТримуйля своего… В ней гаснет сила…Она пытается глаза открыть,Чтоб милый образ дольше сохранить,И, лежа на земле, уже во властиУжасной смерти, с холодом в крови,Она ему клянется в вечной страсти;Последние слова, слова любви,С коснеющего языка слетели,И кровь застыла в бездыханном теле.Ее несчастный Ла Тримуйль увы,Не слышал ничего. Вкруг головыЕго витала смерть. Облитый кровью,Упал он рядом со своей любовью,Своей избранницей, и утопалВ ее крови, и этого не знал.Оцепенев, британец беспощадныйСтоял в молчании. Он не владелСвоими чувствами. Так Атлас хладный,Бесчувственный, суровый и громадный,Скалою стал, навек окаменел.Но жалость, в чьей благословенной властиСмягчать суровые людские страсти,Ему свою явила благодать:Его душа сочувствием согрета;Он начал Доротее помогать,И на ее груди он два портретаНаходит: Доротея их вездеИ в радости хранила и в беде.Изображен великолепный воинБыл на одном портрете. Как гроза,Был Ла Тримуйль красив. Его глазаСияли ясно, словно бирюза.Сказал британец: «Он любви достоин».Но что, о Тирконель, промолвил ты,Увидя на другом свои черты?Глядит он в изумленье и тревоге.Какая неожиданность, о боги!И тотчас вспомнил он, как по дорогеВ Милан он с юной Карминеттой свелЗнакомство и подругу в ней нашел,И как потом, в печальный час разлуки,Прощаясь с ней три месяца спустя,Когда она уже ждала дитя,Ее целуя, положил ей в руки,Написанный Беллини, свой портрет.Искусное произведенье этоУзнал он. Мать убитой – Карминетта,А Тирконель – отец, сомненья нет.Он был суровым холодом
Назад  

стр.128

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.128

  Вперед