Кобылинский Л. Л.
«STIGMATA»

твой череп плохо греет газ.

Твой яд всех ядов ядовитей,

когда им чаша налита,

кровавые в ней вьются нити,

впиваясь в каждые уста.

Твоим тиранствам нет предела,

ты обвиваешь, как удав,

расслабив все пружины тела,

сверля суставы, как бурав.

Ты только ночи доверяешь.

Когда ж, пожрав последний свет,

в тысячелетьях потеряешь

счет поцелуев и монет?

Иль будешь вечно, как и ныне,

зияя ветхой наготой,

влачить через пески пустыни

свой саван смрадно-золотой?

Но каждый миг чело бескровней,

твои тупые лезвия,

твои остывшие жаровни

таят мороз небытия.

Не скроет тусклая корона

твоих морщин небытие,

и уж давно не знает звона

больное золото твое.

Восторга дрожь с изнеможеньем

ты знаешь сочетать, и вдруг

все, что дышало отверженьем,

озарено бессмертьем мук.

Стучишь ты, полный исступленья,

у каждых окон и дверей,

и в ад уводишь поколенья

цепями, как больных зверей.

Ты там, где от тягучих грез

душа безвольно охладела,

где тает тлеющее тело,

и застывают слитки слез.

Но даже в тленье непрерывном

твой слух пресыщенный пленен

напевом горько-заунывным

и строгим звоном похорон.

Когда же все оцепенело,