Кобылинский Л. Л.
«STIGMATA»

страшная тайна свершается в них.

Брачное ложе твое изо льда,

неугасима лампада стыда.

Злую лампаду ту Дьявол зажег.

Весь озаряется мертвый чертог.

И лишь безумье угасит ее,

в сердце и в тело пролив забытье!

Вечернюю молитву сотворя,

забылся я, храним ее лампадой,

овеяна вечернею прохладой

она померкла, кротко, как заря;

И тихий сон ступил за круг лампады;

но не дремал лукавый Демон мой,

змеиный жезл он вдруг простер над тьмой

и далеко раздвинул все преграды.

Пугливо тьмы отхлынул океан,

и брачное очам предстало ложе:

на нем она, чей лик. как образ Божий;

с ней тот. кто не был звездами ей дан.

И к ней припав горячими губами.

он жадно пил священное вино,

дрожа, как тать, и не было дано

им светлого безумья небесами.

Как пес голодный, как ночной шакал,

он свой любовный долг творил украдкой,

на миг упившись пищей горько-сладкой,

как червь тянулся и опять алкал.

Она же вся безвольно и бесстыдно,

покорная змеиному жезлу,

изнемогла от слез, но было видно,

как, вспыхнув, взор пронизывает мглу.

Я возопил к нему: «Хулитель дерзкий!

спеши мой взор навек окутать в тьму!»