Кобылинский Л. Л.
«STIGMATA»

VII.

Весь мир огнем лучей сжигая,

он сам горит... Его глава,

огнями красными пылая,

разметана, как грива льва.

Горячий взор исполнен муки,

но мчится гибель по следам,

он тщетно простирает руки

к далеким, страшным небесам!

Вкруг бунт огня, кипенье лавы

и пепла черного столбы.

За ним несется след кровавый:

он не уйдет своей судьбы.

Вот грянул гром, стрелой пурпурной

означен молнии зигзаг.

Окончен бег безумца бурный —

то Вышней Воли грозный знак!..

Разбита в щепы колесница:

здесь ось, там дышло, там узда,

разбросаны по ветру спицы,

он не сберет их никогда.

Как метеор, стремглав он мчится,

багряным заревом одет,

на землю, вниз, и красный след

за ним по воздуху змеится.

VIII.

Там, на чужой стороне, далеко от отчизны любезной

принял его Эридан, хладной волною омыв;

труп обгоревший приняв, наяды конец его слезный

памятью вечной почтили, надпись над ним водрузив:

«Здесь погребен Фаэтон, не сдержавший отца колесницы,

жаждал великого Он!.. Вечная слава вознице!»

«Tuba mirum sparge/is sonum!..»

    Dies Irae.

I.

Я жил в аду, где каждый миг

был новая для сердца пытка...