Кобылинский Л. Л.
«STIGMATA»

дни, месяцы, года теснились вкруг толпою,

вкруг дряхлые века склонялись ниц главою!..

С улыбкой детскою в венке цветов живых

перед Тобой Весна стояла молодая,

нагое Лето сноп колосьев золотых

держало близ нее... Вдали, благоухая,

склонялась Осень, все обвеяв тишиной,

и пышных гроздий сок с нее сбегал волной.

Там, дальше, волоса взъерошивши седые,

Зима кряхтела, вся в туманах и снегах...

Любил я всей душой чертоги золотые,

престол сияющий в смарагдовых огнях...

но все постыло вдруг, лишь вкрался яд сомненья,

что Ты родитель мой!.. Мне каждый миг — мученье!

Пусти ж меня, Отец!.. Я знаю, страшный путь

меня влечет теперь, крута моя дорога!

Безумная мечта — до неба досягнуть,

иль смерть найти в пути, и светлым сыном бога,

весь мир узрев у ног, в небесной вышине

сгореть!.. Иной удел, клянусь, противен мне!..

Тот путь — ужасный путь! Едва персты Авроры

раскроют предо мной пурпурные врата,

вдруг бездна глянет мне в глаза... Утонут взоры,

замкнутся, трепеща, безгласные уста,—

меж тем как облака, коварные преграды,

сокроют все, роясь средь утренней прохлады!

Когда же минет день, и завершится путь,

и Тефия сама, всплывая над волною,

возницу призовет припасть к себе на грудь,

усталый лик омыть холодною струею,

и пыль омыть с коней и с колесницы прах,—

в тот час она в