Гораций Квинт
«Сатиры»

Сделавши знак головой, сам глазами мигнул, чтоб избавил

Как-нибудь он от мученья меня. - А лукавец смеется

И не желает понять. - Тут вся желчь во мне закипела!

"Ты, Аристий, хотел мне что-то сказать по секрету?"

- "Помню, - сказал он, - но лучше в другое удобное время.

У иудеев тридцатая ныне суббота и праздник;

Что за дела в подобные дни, и на что оскорблять их!"

70 - "Строг же ты в совести! - я возразил, - а я, признаюся,

Я не таков!" - "Что же делать! - в ответ он, - я многим слабее

Я человек ведь простой, с предрассудками; лучше отложим!"

Черный же день на меня! - Он ушел, и остался я снова

Под злодейским ножом. - Но, по счастью, ответчик навстречу.

"Где ты, бесчестный?" вскричал он. Потом он ко мне обратился

С просьбой: свидетелем быть. Я скорей протянул уже ухо!

Повели молодца! Вслед за ними и справа и слева

С криком народ повалил! - Так избавлен я был Аполлоном!

Пер. М. Дмитриева

10

Да! Я конечно сказал, что стихи у Луцилия грубы,

Что без порядка бегут они. Кто же бессмысленный будет

Столько привержен к нему, что и сам не признается в этом?

Но того же Луцилия я и хвалил - за насмешки,

Полные соли, пр_о_тиву Рима. Однако ж, воздавши

Эту ему похвалу, не могу я хвалить все другое!

Если бы так, то пришлось бы мне всем восхищаться и даже

Мимам Лаберия вслух, как прекрасным поэмам, дивиться.

Хорошо и уметь рассмешить, но еще не довольно.

10 Краткость нужна, чтоб не путалась мысль, а стремилась свободно.

Нужно, чтоб слог был то важен, то кстати игрив, чтобы слышны

Были в нем ритор, поэт, но и тонкости светской красивость.

Надобно силу уметь и беречь и, где нужно, умерить.

Шуткой нередко решается трудность и легче и лучше,

Нежели силой ума! -