Криге Эйс
«Бесприютное сердце (сборник)»

Он стоит караулом почетным,

тем временем тень от креста

перекладину тянет

все дальше и дальше.

Ветер снова хватает картинку

и порывом бросает ее

к ногам солдата,

тот наклоняется, упускает ее,

потом сапогом прижимает.

Он нагибается,

подбирает картинку

и кладет на могилу

рисунком вверх,

меж двумя обломками лавы,

у подножья креста.

Мы садимся в трехтонку,

и медленно-медленно,

скрежеща, постепенно

колонна

приходит в движенье.

Над пепельно-серой могилой

светлым кажется крест,

над холмиком лавы,

в этом белом, дрожащем,

ослепительном блеске.

О, четыре маргаритки

здесь, на этом ветру!

О, четыре маргаритки

здесь, на этой тропе!

В БОЛЬНИЧНОЙ ПАЛАТЕ

Вкруг госпиталя - эвкалипты, а за ними - стрельба.

Вечер, пальба: одиноко строчит пулемет.

(Песня войны - пронзительна, с ней ли тягаться

кустарнику, полному птиц на рассвете!)

Красной слюною плюются орудия прямо в вечернюю синь.

Пуля, двуострая, словно кинжал, сквозь листву

прорывается и утопает в коре эвкалипта.

Выстрелы - без перерыва, как будто снаряды

за собственным гонятся эхом, оно же от них

ускользает,

и отзвук его благозвучней, приятней, таинственней,

нежели голос в глубокой пещере.

Но здесь, в больничной палате, во всей больнице,

в ограде которой кустарников нет, лишь деревья

торчат кое-где,

льются серые сумерки с запада, льются на всех

и на все,

обтекают прохладой, спокойствием и тишиной

нерушимой.

Серые сумерки липнут к постели, к рукам и ложатся

на бледные лица соседей по койкам,

наползают во впадины щек, под ресницы соседа

на пятой кровати, который сегодня умрет,

в серебристой и шелковой серости сумерек плавно

парит, утопает, как будто плывет, отделяясь

от тела, душа.

Серые сумерки плотно лежат, обнимая меня, как

трясина...

Вот я руки тяну и касаюсь тумана, прохлады,

ласкающей пальцы,

да, я, кажется, снова ребенок, на лодке плыву,

рассекающей ржавую бурую воду,

плоскодонка плывет против ветра, а сзади

барашки бегут по колеблемой синей равнине;

у прибрежия ветер шуршит тростниками, и плещутся

волны, ложась на