Криге Эйс
«Бесприютное сердце (сборник)»

золотой калебас.

"Спустись", - я кричу

тебе в небесах,

тебе одной,

склонись надо мной,

о беде моей подумай,

о смерти угрюмой,

о грозных врагах,

что стоят стеной.

Над глубиной,

над юдолью земной

склонись надо мной

тихо шепни,

дай мне ответ

"да" или "нет":

смогу ли сегодня поесть.

Молодая луна,

седая луна,

что в рассвете видна.

Молодая луна,

ледяная луна,

над горами одна

говори со мной

о привычных вещах,

пошли мне весть:

смогу ли сегодня поесть?"

Слава тебе, луна,

молодая луна,

голубая луна,

ты, что еле видна.

СОЛДАТ

В сухом запустении

блеклого мира,

который скользит, рассыпаясь, течет

в неизвестность, в неясность,

под небом пологим

один

вдоль пыльной травы через пустыню

идет

солдат.

К форту Ваджир - туда, туда,

где первая всходит звезда.

И вот

молодой солдат

один.

Один

с тем, что в сердце несет,

с тем, что в душе горит,

заброшен, скрыт и забыт.

Кто увидит - сразу поймет.

Один

среди вечерней пустыни,

а сумрак, смутный и синий,

густеет, как пыль на тропинке,

и все громче стучат ботинки.

Форт Ваджир

другого оазиса нет в глухомани,

куда тропы верблюжьи ведут в тумане,

где ветер полдневный, вздыхая, по листьям скользит,

где вечером гаснет жара и прохлада сквозит,

где ночью над пальмами ярко сияет луна,

где темный колодец водою налит дополна

всего лишь один оазис в этой глуши,

где еда и питье, где слышны разговоры в тиши

до него далеко, - туда, туда,

где первая всходит звезда.

C каской на голове,

с ремнями на груди,

с флягой на боку

и винтовкою за спиной

он шагает, взметая пыль,

одинокая, бледная точка,

и все глуше, и все смутней

ужасное небо над ней,

ужасная почва под ней,

где свет и тень

влились в ночь и день,

где смешались и тень и свет,

где ни дня, ни ночи нет.

К форту Ваджир - туда, туда,

где первая всходит