Лукницкий Павел Николаевич
«Памир без легенд (рассказы и повести)»

За три дня моя новая, дотоле ни разу не надеванная обувь превратилась в лоскутья. :

Внизу, в Барвозе, заболели Маслов и Юдин. Странное недомогание, жар, слабость, ломота и головокружение... Оба не спали по ночам, а днем засыпали в седле. Все мы, и здоровые и больные, глотали хину в непомерных количествах, потому что заболевание было похоже на малярию, хотя мы и знали, что малярии на Шах-Даре не бывает. Тропическая малярия и "персидский тиф"--папатачи в том, тридцатом году свирепствовали много ниже Хорога, по Пянджу--в Рушане. Теперь с этими болезнями и там справилась советская медицина.

В Рошт-Кала, против кооператива, мы расстались с Хувак-беком. Он сказал, что остается здесь "проводить собрание, говорить разные слова на собрании". Юдин хотел заплатить ему за сопровождение нас к ляджуару, но Хувак-бек, едва не обидевшись, наотрез отказался от вознаграждения. "У меня есть партбилет, и не ради денег я с вами ходил!"--так перевел Зикрак горячее его возражение.

С Зикраком мы расстались в Тавдыме, и на следующий день крупной рысью, оставив позади Маслова с вьючной лошадью, въехали в ворота хорогской крепости, распахнутые перед нами штыком часового. Он издали радостно заулыбался, увидев нас. Красный плакат "Добро пожаловать!" снова мелькнул