Петрарка Франческо
«Лирика»

CCCXVIII

Когда судьба растенье сотрясла,

Как буря или как удар металла,

И обнажились корни догола,

И гордая листва на землю пала,

Другое Каллиопа избрала

С Эвтерпой - то, что мне потом предстало,

Опутав сердце; так вокруг ствола

Змеится плющ. Все началось сначала.

Красавец лавр, где, полные огня,

Мои гнездились прежде воздыханья,

Не шевельнув ни веточки в ответ,

Оставил корни в сердце у меня,

И есть кому сквозь горькие рыданья

Взывать, но отклика все нет и нет

CCCXIX

Промчались дни мои быстрее лани,

И если счастье улыбалось им,

Оно мгновенно превращалось в дым.

О сладостная боль воспоминаний!

О мир превратный! Знать бы мне заране,

Что слеп, кто верит чаяньям слепым!

Она лежит под сводом гробовым,

И между ней и прахом стерлись грани.

Но высшая краса вознесена

На небеса, и этой неземною

Красой, как прежде, жизнь моя полна,

И трепетная дума сединою

Мое чело венчает: где она?

Какой предстанет завтра предо мною?

CCCXX

Как встарь, зефир над нежными холмами;

Да, вот они, где дивный свет явился

Очам моим, что небу полюбился,

Смяв пыл и радость горем и слезами.

Тщета надежд с безумными мечтами!

Меж сирых трав источник помутился,

И пусто гнездышко. Я с ним сроднился,

Здесь жив, здесь лечь и бренными костями

Да изойдут и сладкие рыданья,

Не жгут и очи сердца прах остылый,

И отдых обретут мои страданья.

Владыка мой был щедр нещадной силой:

Лицом к лицу с огнем - я знал пыланья!

Оплакиваю ныне пепел милый.

CCCXXI

Тут не гнездо ли Феникса живого?

Здесь перья злато-рдяные слагала

И под крылом мне сердце согревала

Та, что поныне внемлет вздох и слово.

Здесь и страданья сладкого основа:

Где то лицо, что, все светясь, вставало,

Жизнь, радость, пыл и мощь в меня вливало?

Была - одна, едина - в небе снова.

Покинут, одиноко изнываю

И все сюда влачусь, исполнен боли,

Твои