Лермонтов Михаил Юрьевич
«Стихотворения (ПСС-2)»

И этот час последний долгих мук.

Клянусь воспоминание об нем

Глубоко в сердце схоронить моем,

Хотя бы на меня восстал весь ад.

Тот угол, где я спрячу этот клад,

Не осквернит ни ропот, ни упрек,

Ни месть, ни зависть; пусть свирепый рок

Сбирает тучи, пусть моя звезда

В тумане вечном тонет навсегда,

Я не боюсь; есть сердце у меня,

Надменное и полное огня,

Есть в нем любви ее святой залог,

Последнего ж не отнимает бог.

208

Но слышен звук шагов, она, она.

Но для чего печальна и бледна?

Венок пестреет над ее челом,

Играет солнце медленным лучом

На белых персях, на ее кудрях

Идет. Ужель меня тревожит страх?

Дева входит, цветы в руках и на голове, в белом платье, крест на груди у нее.

Дева

Ветер гудет,

Месяц плывет,

Девушка плачет,

Милый в чужбину скачет.

Ни дева, ни ветер

Не замолкнут;

Месяц погаснет,

Милый изменит.

Прочь печальная песня.

Я опоздала, Азранл.

Так ли тебя зовут, мой друг? (Садится рядом.)

А з р а и л. Что до названья? Зови меня твоим любезным, пускай твоя любовь заменит мне имя, я никогда не желал бы иметь другого. Зови как хочешь смерть - уничтожением, гибелью, покоем, тлением, сном, - она все равно поглотит свои жертвы.

Дева. Полно с такими черными мыслями.

А з р а и л. Так, моя любовь чиста, как голубь, но она хранится в мрачном месте, которое темнеет с вечностью.

Дева. Кто ты?

А з р а и л. Изгнанник, существо сильное и побежденное. Зачем ты хочешь знать?

Дева. Что с тобою? Ты побледнел приметно, дрожь пробежала по твоим членам, твои веки опустились к земле. Милый, ты становишься страшен.

А з р а и л. Не бойся, все опять прошло.

Дева. О, я тебя люблю, люблю больше блаженства. Ты помнишь, когда мы встретились, я покраснела; ты прижал меня к себе,