Лермонтов Михаил Юрьевич
«Стихотворения (ПСС-2)»

Кого слабей нельзя любить! Ступай!

Ищи других по свету...

Все жертвы бога твоего!

Ужель меня несчастней нету?

И нет виновнее его?"

81

Меж тем, подобно дымной тени,

Хотя не понял он молений,

Угрюмый облак пролетел.

Когда ж Селим взглянуть посмел,

Он был далеко! Освеженный

Его прохладою мгновенной,

Очнулся бледный Измаил,

Вздохнул, потом глаза открыл.

Он слаб: другую ищет руку

Его дрожащая рука;

И каждому внимая звуку,

Он пьет дыханье ветерка,

И все, что близко, отдаленно,

Пред ним яснеет постепенно...

Где ж друг последний? Где Селим?

Глядит! - и что же перед ним?

Глядит - уста оледенели,

И мысли зреньем овладели...

Не мог бы описать подобный миг

Ни ангельский, ни демонский язык!

S3

Селим... и кто теперь не отгадает?

На нем мохнатой шапки больше нет,

Раскрылась грудь; на шелковый бешмет

Волна кудрей, чернея, ниспадает,

В печали женщин лучший их убор!

Молитва стихла на устах!.. а взор...

О небо! небо! есть ли в кущах рая

Глаза, где слезы, робость и печаль

Оставить страшно, уничтожить жаль?

303

Скажи мне, есть ли Зара молодая

Меж дев твоих? и плачет ли она,

И любит ли? но понял я молчанье!

Не встретить мне подобное созданье:

На небе неуместно подражанье,

А Зара на земле была одна.

811

Узнал, узнал он образ позабытый

Среди душевных бурь и бурь войны;

Поцеловал он нежные ланиты

И краски жизни им возвращены.

Она чело на грудь ему склонила,

Смущают Зару ласки Измаила,

Но сердцу как ума не соблазнить?

И как любви стыда не победить?

Их речи - пламень! вечная пустыня

Восторгом и блаженством их полна.

Любовь для неба и земли святыня,

И только для людей порок она!

Во всей природе дышит сладострастье;

И только люди покупают счастье!

Прошло два года, все кипит война;

Бесплодного Кавказа племена

Питаются разбоем и обманом,

И в знойный день и под ночным туманом

Отважность их