Лермонтов Михаил Юрьевич
«Стихотворения (ПСС-2)»

Чей взор туманный, с пасмурным челом,

Тебя смутил, тебе давно знаком!

Несбыточным мечтаньям предана,

К окну склонившись, думает она:

В одной Литве так сладко лишь поют!

Туда, туда меня они зовут,

И им отозвался в груди моей

Такой же звук, залог счастливых дней!

18

Минувшее дышало в песни той,

Как вольность-вольной, как она- простой;

И все, чем сердцу родина мила,

В родимой песни пленница нашла.

И в этом наслажденье был упрек;

И все, что женской гордости лишь мог

Внушить позор, явилось перед ней,

Хладней презренья, мщения страшней.

Она схватила лютню, и струна

Звенит, звенит... и вдруг пробуждена

Восторгом и надеждою, в ответ

Запела дева!.. этой песни нет

Нигде. Она мгновенна лишь была,

314

И в чьей груди родилась - умерла.

И понял, кто внимал! Не мудрено:

Понятье о небесном нам дано,

Но слишком для земли нас создал бог,

Чтоб кто-нибудь ее запомнить мог.

и

Взошла заря, и отделился лес

Стеной зубчатой на краю небес.

Но отчего же сторож у ворот

Молчит и в доску медную не бьет?

Что терем не обходит он кругом?

Ужель он спит? Он спит - но вечным сном!

Тяжелый кинут на землю затвор;

И близ него старик: закрытый взор,

Уста и руки сжаты навсегда,

И вся в крови седая борода.

Сбежалась куча боязливых слуг;

С бездействием отчаянья вокруг

Убитого, при первом свете дня,

Они стояли, головы склоня;

И каждый состраданием пылал,

Но что начать, никто из них не знал.

И где ночной убийца? Чья рука

Не дрогнула над сердцем старика?

Кто растворил высокое окно

И узкое оттуда полотно

Спустил на двор? Чей пояс голубой

В песке затоптан маленькой ногой?

Где странники? К воротам виден след...

Понятно все... их нет! - и Клары нет!

15

И долго неожиданную весть

Никто не смел Арсению принесть.

Но, наконец, решились: он внимал,

Хотел вскочить, и неподвижен стал,

Как мраморный