Лермонтов Михаил Юрьевич
«Стихотворения (ПСС-1)»

Стараясь их дыханием согреть

Иль оживить моей бессмертной жизнью;

О, сколько б отдал я тогда земных

Блаженств, чтоб хоть одну, одну минуту

Почувствовать в них теплоту.

Напрасно, Закону лишь послушные, они

Остались хладны, хладны как презренье.

Тогда изрек я дикие проклятья

На моего отца и мать, на всех людей.

С отчаяньем бессмертья долго, долго,

Жестокого свидетель разрушенья,

Я на творца роптал, страшась молиться,

И я хотел изречь хулы на небо,

Хотел сказать... Но замер голос мой, и я проснулся.

СТАНСЫ

Мне любить до могилы творцом суждено!

Но по воле того же творца

Все, что любит меня, то погибнуть должно

Иль, как я же, страдать до конца.

Моя воля надеждам противна моим,

Я люблю и страшусь быть взаимно любим.

На пустынной скале незабудка весной

Одна без подруг расцвела,

И ударила буря и дождь проливной,

И как прежде недвижна скала;

Но красивый цветок уж на ней не блестит,

Он ветром надломлен и градом убит,

Так точно и я под ударом судьбы,

Как утес, неподвижен стою,

Но не мысли никто перенесть сей борьбы,

Если руку пожмет он мою;

Я не чувств, но поступков своих властелин,

Я несчастлив пусть буду - несчастлив один.

СОЛНЦЕ ОСЕНИ

Люблю я солнце осени, когда,

Меж тучек и туманов пробираясь,

Оно кидает бледный, мертвый луч

На дерево, колеблемое ветром,

И на сырую степь. Люблю я солнце,

Есть что-то схожее в прощальном взгляде

Великого светила с тайной грустью

Обманутой любви; не холодней

Оно само собою, но природа

И все, что может чувствовать и видеть,

Не могут быть согреты им; так точно

И сердце: в нем все жив огонь, но люди

Его понять однажды не умели,

И он в глазах блеснуть не должен вновь,

И до ланит он вечно не коснется.

Зачем вторично сердцу подвергать

Себя насмешкам и словам сомненья?

ПОТОК

Источник страсти есть во мне

Великий и чудесный;