Кальдерон Педро
«Любовь после смерти»

Встречает золото в горниле

Неукоснительно суровом?

Как должен, горький, поступить,

Кто ждал, любя, постели брачной

И встретил гроб, где образ милый,

Что божеством ему являлся,

Пред ним явился как мертвец?

Но нет, советов не давайте,

И что бы мне сказать могли вы?

Кто в положении подобном

Не действует, руководясь

Тоской, плохое руководство

Ему советы. О, вершины

Неисследимой Альпухарры,

Театр, где явлена была

Игра трусливейшего дела,

Игра победы самой подлой,

И славы самой низко-грязной!

Пусть никогда бы, никогда

Твои высокие вершины,

Пусть никогда бы, никогда бы

Твои пленительные долы

Лик самой скорбной красоты

Не видели в своих пределах!

Но что я жалуюсь напрасно?

И самый ветер не внимает

Воскликновениям моим.

СЦЕНА 7-я

Док Фернандо Валор, Донья Исабель Тусани,

мориски. - Дон Альваро, Донья Клара, мертвая.

Валор

Хоть огненными языками

Галера нас звала на помощь.

Явились поздно мы.

Донья Исабель

Так поздно,

Что как зажженные костры

Все улицы ее пылают,

И пламенем пирамидальным

Угрозы шлют далеким звездам.

Дон Альваро

Что удивительного в том,

Что вы пришли сюда так поздно,

Коль опоздал и я в Галеру?

Валор

Какое скорбное предвестье!

Донья Исабель

Какой нежданный лик беды!

Валор

Что это?

Дон Альваро

Высшее несчастье,

Печаль, которой нет сильнее,

И злоключение, с которым

Ничто сравнить не можем мы:

Увидеть, что внезапно умер,

И умер смертью столь злосчастной,

Тот, кто с тобой любовью связан,

Есть точка высшая скорбей,

Есть завершение несчастий,

Есть величайшее из бедствий.

Та, кто пред вами (о, мученье!),

Вся бледная (о, горький рок!),

И в собственной (о, беспощадность!)

Крови омытая (о, пытка!),

Моя жена, моя Малека.

Рукою подлой в грудь ее

Удар направлен был смертельный,

Среди огня. Кто не смутится,

Кто не увидит с изумленьем,

Что гасится огонь огнем,

И что алмаз разрушен сталью?

Вы все, да, все вы - очевидцы

Наикощунственного дела,

В котором зверство без конца,

В котором