Огарев Николай
«Стихотворения и поэмы»

А есть еще прекрасные черты!

Она мне тихо машет: "Подойдите!

Садитесь! рада я вам, старый друг!"

Рука как желтый воск, чуть внятен голос,

Взор мутен. Сердце сжалось у меня.

"Меня теперь вы, верно, не узнали...

Да - я больна; но это все пройдет:

Весной поеду непременно в Ниццу".

Что отвечать? Нельзя же показать,

Что слезы хлынули к глазам от сердца,

А слово так и мрет на языке.

Муж улыбнулся, что я так неловок.

Какую-то я пошлость ей сказал

И вышел, Трудно было оставаться

Поехал. Мокрый снег мне бил в лицо,

И небо было тускло...

<1842>

* * *

На севере туманном и печальном

Стремлюся я к роскошным берегам

Иной страны - она на юге дальном.

Лечу чрез степь к знакомым мне горам

На них заря блестит лучом прощальным;

Я дале к югу - наконец я там,

И, нежась, взор гуляет на просторе,

И Средиземное шумит и плещет море.

Италия! опять твой полдень жаркий,

Опять твой темно-синий небосклон,

И ропот волн немолчный, блеск их яркий,

При лунной ночи пахнущий лимон,

Рыбак на море тихом с утлой баркой,

И черный локон смуглолицых жен.

И всё там страсть, да песни, да картины,

Да Рима старого роскошные руины.

В Италии брожу и вновь тоскую:

Мне хочется опять к моим снегам,

Послушать песню грустную, родную,

Лететь на тройке вихрем по степям,

С друзьями выпить чашу круговую,

Да поболтать по длинным вечерам,

Увидеть взор спокойный, русый локон,

Да небо серое сквозь полумерзлых окон.

<1842>

ПРОЩАНИЕ С ИТАЛИЕЙ

На море тихое ложится мрак ночной,

И небо синее усеялось звездами;

Шумит колесами и пену под собой

Взбивает пароход, качаясь над водами;

За ним волна, кипя, бежит двумя браздами

И вьется черный дым густою полосой,

И чайка поздняя вкруг мачты с криком вьется,

А море звучное чуть плещется и льется.

На палубе умолк докучный разговор,