Огарев Николай
«Стихотворения и поэмы»

И сад мой заглох, и береза давно

Сломилась, свалилась на мокрое дно.

И сам я дряхлею в чужой стороне,

На отдых холодный пора, знать, и мне,.

А все не забыл я про детские сны

Под веянье листьев, под говор волны.

1863 (?)

EXIL

[Изгнание (франц.)]

Я том моих стихотворений

Вчера случайно развернул,

И, весь исполненный волнений,

Я до рассвета не заснул.

Вся жизнь моя передо мною

Из мертвых грустной чередою

Вставала тихо день за днем,

С ее сердечной теплотою,

С ее сомненьем и тоскою,

С ее безумством и стыдом.

И я нашел такие строки,

В то время писанные мной,

Когда не раз бледнели щеки

Под безотрадною слезой:

"Прощай! На жизнь, быть может, взглянем

Еще с улыбкой мы не раз,

И с миром оба да помянем

Друг друга мы в последний час".

Мне сердце ужасом сковало:

Как все прошло! Как все пропало!

Как все так выдохлось давно!

И стало ясно мне одно,

Что без любви иль горькой пени,

Как промелькнувшую волну,

Я просто вовсе бедной тени

В последний час не помяну.

1863

* * *

Мой русский стих, живое слово

Святыни сердца моего,

Как звуки языка родного,

Не тронет сердца твоего.

На буквы чуждые взирая

С улыбкой ясною, - умей,

Их странных форм не понимая,

Понять в них мысль любви моей.

Их звук пройдет в тиши глубокой,

Но я пишу их потому,

Что этот голос одинокой

Он нужен чувству моему.

И я так рад уединенью:

Мне нужно самому себе

Сказать в словах, подобных пенью,

Как благодарен я тебе

За мягкость ласки бесконечной;

За то, что с тихой простотой

Почтила ты слезой сердечной,

Твоей сочувственной слезой

Мое страданье о народе,

Мою любовь к моей стране

И к человеческой свободе...

За все доверие ко мне,

За дружелюбные названья,

За чувство светлой тишины,

За сердце, полное вниманья

И тайной,