Огарев Николай
«Стихотворения и поэмы»

Известно только, что давно

Он прибыл жить в свое именье

И скорбь легко мог превозмочь:

При нем, ему на утешенье,

Росла единственная дочь.

И он любил ее - насколько

Любить способен человек,

Чей беззаботно-праздный век

Как непрерывный пир летел, - и только!

Он дочь обычно целовал

Поутру, с ложа сна вставая,

Еще - ко сну благословляя;

Как куклу в детстве одевал,

Потом ценою дорогою

Ей гувернантку нанимал,

Чтобы обычной чередою

Учила барышню всему,

Что не полезно никому.

Еще таилася в нем вера,

Что жениха он сыщет ей,

По крайней мере, камергера,

Из важных графов иль князей.

И так он ждал, когда ей минет

Заветный срок - семнадцать лет,

Тогда деревню он покинет

И дочь введет в столичный свет.

Так старый садовод ревниво

В смиренный прячет уголок

Нераспустившийся цветок,

Чтоб после выставить на диво

Во всем пленительном цвету

Волшебных красок красоту.

И срок настал! Незримым ходом,

Подкравшись тихо год за годом,

Пришла пора девичьих грез,

Где дума новая мятется

В головке юной, сердце бьется

И просит счастия и слез,

И грудь младую вздох подъемлет,

И взору снится тайный лик,

И ухо жаждущее внемлет

Любви незнаемый язык,

Иль попросту: пора настала,

Где барышня, окончив класс,

Блеснуть желает в вихре бала,

Красою свежею гордясь.

Благовоспитанной девице

Тогда одно и то же: жить,

Или поклонников влачить

Вослед надменной колеснице

Победоносной красоты;

И эти гордые мечты

Ведут к прямому окончанью,

Чтоб по сердечному желанью

И без дальнейшего греха

Найти скорее жениха.

Отец в восторге умиленья

Обдумал праздник и наряд,

И в день дочернего рожденья

Назначил бал и маскарад.

Ко всем соседям, близким, дальним,

К властям уездных городов

И к лицам меньше подначальным

От генерала послан зов.

Сам губернатор приглашенье

Почел за честь, и было мненье,

Что только архирей спроста

Отрекся близостью поста.

Я был тогда в поре блаженной

Невинных отроческих лет,

А генерал был наш