Огарев Николай
«Стихотворения и поэмы»

И смертью дикою - зане он царь земной.

Зато промышленность развита у народа,

И рабство тайное, и для иных свобода;

Все это хорошо, я скоро в прозе сам

Развитию хвалу торжественно воздам.

Но сердцем я дикарь! Мне хочется на лоно

Раздольной роскоши моих родных степей,

Где взору нет конца до края небосклона,

Где дремлет в знойный день станица журавлей,

Один настороже стоит, поднявши ногу,

И в миг опасности готов поднять тревогу;

Где слышен дергача протяжный, грустный стон,

Когда уходит день за дальний небосклон;

Где перепел свистит, таясь в зеленом море

Некошеной травы; где жить им на просторе

Привольно и легко, при ясном, теплом дне,

В благоухающей, безбрежной стороне.

Иль наш дремучий лес, и шум, и колыханье,

И в чаще пенье птиц, и пчел и мух жужжанье...

И вновь мне хочется, чтоб мирно, без тревог,

В тенистой зелени я заплутаться мог,

Дождаться вечера... Закат в мерцаньи дальнем

По листьям золотым блестит лучом прощальным,

За птицей птица вслед смолкает в тишине,

И лес таинственный почиет в свежем сне;

Одни кузнечики, по ветреной привычке,

Трепещут у корней в болтливой перекличке.

Да где-то явственней становится слышна

Ручья журчащего бессонная волна.

И жду я месяца... Он встал над лесом мглистым,

Прокрался сквозь вершин отливом серебристым,

И призрачно встают, как бы из мира грез,

Все белые, стволы развесистых берез,

Задумчиво в тиши понурились ветвями

И робко шепчутся пахучими листами...

Но месяц клонится, светлей лесная мгла,

Проснулась иволга, жужжа, летит пчела,

И вновь, разбуженный алеющей зарею,

Заколебался лес под влажною росою.

1858

СВОБОДА

(1858 года)

Когда я был отроком тихим и нежным,

Когда я был юношей страстно-мятежным,

И в возрасте зрелом, со старостью смежном,

Всю жизнь мне все снова, и снова, и снова

Звучало одно неизменное слово:

Свобода! Свобода!

Измученный рабством и духом унылый

Покинул я край мой родимый и милый,

Чтоб было мне можно,