Гете Иоганн Вольфганг
«Рейнеке-лис»

Деньги в задаток особенный вес придавали посулам.

Лето в стране наступило. К друзьям-заговорщикам снова

Мой отец возвратился и рассказал о невзгодах

И треволненьях дорожных, особенно — как он однажды

Чуть не погиб в Саксонии близ ее замков высоких.

Там его, мол, что ни день, на конях с борзыми травили, —

Чудом ушел он оттуда с неповрежденною шкурой.

С гордостью он предъявил четырем заговорщикам список

Всех завербованных с помощью золота или посулов.

Браун остался доволен: тысяча двести по списку

Значилось головорезов — родичей волчьих, что дружно

Явятся скоро, клыки отточив и оскалившись грозно.

Далее: станут за Брауна также коты и медведи,

Также и саксо-тюрингские все барсуки, росомахи.

Выдать одно обязательство все же пришлось кондотьерам:

Плата за месяц вперед. При этом условии будет

Вся эта мощная сила по первому зову на месте…

Господу вечная слава за то, что их планы расстроил!

Дело такое наладив, отец мой отправился спешно

В поле — хотел осмотреть он сокровища после отлучки.

Вот где ударило горе его! Он рыл там и рыскал,

Но, чем больше он шарил, тем безнадежней. Напрасны

Были старанья его, и безмерно отчаянье было:

Клада не стало! Отец ни за что не нашел бы пропажу.

От огорченья и срама (воспоминанье об этом

Денно и нощно терзает меня!) мой отец удавился…

Все это я совершил, чтоб не допустить преступленья.

Дорого дело мне стало, и все-таки я не жалею.

Жаль мне, что Изегрим с Брауном, эти обжоры, в совете

Близ короля заседают. А Рейнеке? Он-то несчастный,

Он-то чем же теперь награжден за то, что родного

Предал отца, чтоб спасти государя? А много ль найдется

Тех, кто погубят себя ради жизни бесценнейшей вашей?..»

Сам же король с королевой-супругой о том размечтались,

Как бы тот клад раздобыть. Они отозвали в сторонку

Рейнеке и, чтоб не слышал никто, торопливо спросили:

«Где этот клад? Говорите! Знать мы должны непременно!»

Рейнеке же возразил: «Простите, а что мне за польза —

Столько добра завещать королю в благодарность за петлю?

Вы моим недругам верите больше, ворам и убийцам,

Ложью нагло опутавшим вас, чтоб лишить меня жизни…»