Гете Иоганн Вольфганг
«Рейнеке-лис»

Барс зарычал: «Что проку в речах и жалобах длинных!

Дела они не исправят! Хватит уж! Зло — очевидно.

Я утверждаю открыто: Рейнеке — вор и разбойник!

Да, все мы знаем, что он на любое пойдет преступленье.

Если бы даже дворянство и сам государь наш великий

Все достоянье и честь потеряли, — и в ус он не дунет,

Лишь бы на этом урвать кусок каплуна пожирнее.

Должен я вам рассказать, какую над Лямпе, над зайцем,

Подлость вчера учинил он. Он здесь, безобидный наш заяц…

Благочестивцем прикинувшись, лис преподать ему взялся

Вкратце святую премудрость и весь обиход[6] капелланский.

Оба друг против друга уселись — и начали «Credo»[7].

Рейнеке не отказался, однако, от старых повадок.

Ваш королевский закон о внутреннем мире нарушив[8],

Бедного Лямпе схватил он и стал, вероломец, когтями

Честного мужа терзать. А я проходил по дороге —

Слышу, двое поют. Запели — но тут же и смолкли.

Я удивленно прислушался, но, подошедши поближе,

Рейнеке сразу узнал: держал он за шиворот Лямпе!

Да, безусловно б он жизни лишил его, если б, на счастье,

Я той дорогой не шел. Вот Лямпе и сам. Посмотрите,

Как он изранен, смиренник, которого в помыслах даже

Грех обижать. Но уж если угодно терпеть государю,

Вам, господа, чтобы над высочайшим указом о мире,

О безопасности нашей вор невозбранно глумился, —

Что ж!.. Но тогда королю и его отдаленным потомкам

Слушать придется упреки ревнителей правды и права!»

Изегрим снова вмешался: «Вот так и будет, к прискорбыо!

Путного ждать нам от Рейнеке нечего. Если б он только

Сдох! Вот было бы благодеянье для всех миролюбцев!

Если же все и теперь сойдет ему с рук, то он вскоре

Нагло надует всех тех, кто еще сомневается в этом!..»

Тут выступает барсук, племянник Рейнеке. Дядю,

Плута прожженного, он, не стесняясь, берет под защиту:

«Да, уважаемый Изегрим, старая есть поговорка:

«Вражий язык — клеветник», и ваши слова несомненно

Дяде совсем не на пользу. Но все это, впрочем, пустое.

Будь он сейчас при дворе и, как вы, в королевском