Автор неизвестен
«Неразобранный сборник 450 песен»

Починю свою лодчонку, Залатаю старый парус. Может быть, спустя столетья, Чуть пригладив седину, Упаду к твоим коленям И раскаюсь и покаюсь, Потому что, в самом деле, Я люблю тебя одну.

Алексей Акулов

Рисует маленькая девочка, Скрипит усталый грифелек. Рисует рыженькую белочку И распустившийся цветок,

Неровны контуры и линии,

Но суть, конечно же, ясна:

Текут ручьи в озера синие,

А, значит, царствует весна.

Рисует маленькая девочка, Скрипит усталый грифелек. Исчезла рыженькая белочка, Но появился мотылек,

Взлетел пушинкою потерянной,

Отдал себя во власть жаре.

А, значит, можно быть уверенным,

Что бродит лето во дворе.

Скользит рука по белой плоскости И отдает долги сполна. Ее высочеству промозглости, Что все отчетливей видна,

Дождинки в воздухе целуются,

Беседка в скверике пуста.

А, значит, осень гримируется

На каждой клеточке куста.

Рисует маленькая девочка, Скрипит усталый грифелек. Рисует рыженькую белочку И распустившийся цветок,

Уснула юная художница

И видит радужные сны,

Она не хочет быть заложницей

Однообразной белизны.

Трамвай

Дождь на улице стоит, стоя спит он третий день. Очередь на остановке покосилась, как плетень. По реке трамвай плывет, волны плещут за кормой, Склянки бьют на повороте, чтоб никто не стал хромой.

За окном душа трамвая

Сквозь туман глядит на мир.

Двери в море открывая,

Где толчется пассажир.

По зеленым по волнам

Мы в трамвай течем рекой.

Человеческой толпою,

Человеческой крупой.

До отказа трюм набит: "Йо-хо-хо! И бочка рома!" Люк задраен, дно скрипит, Скоро, детка, будем дома. Тут бы взять старинный лад и сыграть морскую быль, Вверх фонтанами пуская, романтическую быль.

Но от этих бригантин

"Йо-хо-хо! И бочка моли!"

Нужен срочный карантин,

Всех тошнит от сладкой соли,

Мы не ангелы, не черти,

Нас, людей, убьет волна,

"Йо-хо-хо! И бочка смерти!"

Нынче злые времена,

Но трамвайчик наш плывет, волны плещут за кормой, Склянки бьют на повороте,