Сенека Луций Анней
«Нравственные письма»

Но, укорять за это не спеши...

Кто пишет, чтобы нравы стали прямы

В том слог - не "для ушей", а - для души.

А, если бы... ты мог его услышать...

Увлекся бы, забыв о мелочах:

Он говорил, и... становился выше,

Огонь любви горел в его очах!

Велик не тот, кто высоко оценен,

А тот, кому оценки ни к чему!

Рискует меньше первый - меньше ценен:

За всё сполна уплачено ему.

Философу изящность не пристала:

Он мужество обязан признавать.

Не может под удар себя поставить,

Боящийся за синтаксис, слова.

Что тасовать их, вопреки природе?

(К "красивости" стремится этот век,

Не понимая: слог тот инороден

Тому, чем жив и дышит человек).

В нем не найдешь небрежности и грязи,

Хотя слова берет "из-под руки".

Шероховаты? - Да... Суть - в этом разве?

Зачем слова - красивы и легки?

Слог ровный почитай у Цицерона,

Он плавен и изящно-величав.

Обрывки и скачки - у Поллиона,

Как будто фразы шли из-под меча.

Наш Фабиан - не низмен, но спокоен.

Возможно, не хватает остроты...

Не в украшеньях суть его достоинств,

А, в истине, достигшей высоты.

Кого ты предпочел бы Фабиану?

Пусть - Цицерона, здесь я соглашусь...

Стоять за тем, кто вовсе без изъяна

Не повод выражать печаль и грусть.

Пусть - Поллион... Согласен, как смотреть, и,

Должно быть, Бог его благословил:

Чтоб в этом деле быть, хотя бы третьим,

Незаурядность нужно проявить.

Пусть - Ливий Тит, писавший диалоги...

Оставлю место - пусть себе сидит!

Кто уступил троим - оставил многих

(считай - толпу) оставил позади!

Пусть мужества в речах его не видно:

Не говорил с фортуной свысока,

Не порицал распущенность обидно...

Всегда ль прозрачна чистая река?

Пускай неточны многие моменты,

Но речь его симфонией звучит:

Стремился - не сорвать аплодисменты,

Стремился - благомыслию учить!

Пусть речи были рыхлы, но - богаты,

Способны умных юношей