Мориц Юнна
«Стихотворения»

Они писали почерком наклонным,

Слова от боли ставя невпопад,

Что я была недавно чемпионом

Химических и физолимпиад.

Что я качусь, качусь неумолимо,

И докачусь, и окажусь на дне,

И странно, что народ проходит мимо

Таких, как я, или подобных мне.

А я сияла раз в три дня в столовке,

Из-под волос бежал счастливый пот

На вкусный хлеб, на шницель в панировке,

И дважды в месяц - в яблочный компот.

На мне болтались кофта, шарф и юбка,

И плащ - на дождь, на солнышко и снег.

Но позади осталась душегубка

Возможностей, отвергнутых навек!

Я поднимала воротник повыше

И понимала, что дела плохи.

На почте, где никто меня не слышал,

Я написала гордые стихи.

Я избегала приходить к обеду

В дома друзей в четыре или в шесть.

Я тихо шла по золотому следу

И не писала так, чтоб лучше есть.

И, засыпая на вокзальной лавке,

Я видела сквозь пенистый сугроб,

Как мать в пальто, застегнутом булавкой,

Меня целует, молодая, в лоб.

Дышала радость горячо и близко,

На вид ей было девятнадцать лет.

И оставалась у виска записка:

«Босяк! Приди к Светлову на обед».

Примечания

1. См. раздел М.Светлова на этом сайте. Обратно

Юнна Мориц. Лоза.

Москва: Советский писатель, 1970.

Опомнись! Что ты делаешь, Джульетта?

Освободись, окрикни этот сброд.

Зачем ты так чудовищно одета,

Остра, отпета - под линейку рот?

Нет слаще жизни - где любовь крамольна,

Вражда законна, а закон бесстыж.

Не умирай, Джульетта, добровольно!

Вот гороскоп: наследника родишь.

Не променяй же детства на бессмертье

И верхний свет на тучную свечу.

Всё милосердье и жестокосердье

Не там, а здесь. Я долго жить хочу!

Я быть хочу! Не после, не в веках,

Не наизусть, не дважды и не снова,

Не в анекдотах или в дневниках -

А только в самом полном смысле слова!

Противен мне бессмертия разор.

Помимо жизни, всё невыносимо.

И горя нет, пока волнует взор

Всё то, что в общем скоротечней дыма.

Юнна Мориц. Лоза.

Москва: Советский писатель, 1970.