Мориц Юнна
«Стихотворения»

Горы немыслимый излом

Напоминал ограды ада,

Когда сидели за столом

Лицом в окно. Текла прохлада

С небес на ветви и с ветвей

На скулы, волосы и плечи,

Питая нежностью своей

И бег кровей, и рокот речи.

Шарманка завелась в саду,

В старинном каменном предместье.

Когда еще сюда приду

И что найду на этом месте?

Чудесна бытности длина,

Блаженна тяжкая корзина.

А над Бетани ночь темна,

Как рот поющего грузина.

Так в шестьдесят втором году

Виднелся мир однажды летом.

Когда еще сюда приду?

И что найду на месте этом?

Юнна Мориц. Лоза.

Москва: Советский писатель, 1970.

В серебряном столбе

Рождественского снега

Отправимся к себе

На поиски ночлега,

Носком одной ноги

Толкнем другую в пятку

И снимем сапоги,

Не повредив заплатку.

В кофейнике шурша,

Гадательный напиток

Напомнит, что душа -

Не мера, а избыток

И что талант - не смесь

Всего, что любят люди,

А худшее, что есть,

И лучшее, что будет.

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

Зима! С морозом, с белым снегом,

Уже во множестве - снега!

Так борщ приходит с белым хлебом

В страну, разбившую врага.

У леденеющих березок

Вдали душа звонком звенит.

И мира собственный набросок

В рисунке детском знаменит.

А в нем - ни скуки, ни унынья,

Прогулки утренний кусок,

В нем по заснеженной равнине

Летит с мороженым возок,

Дымится остренькая крыша,

Мелькает остренький забор,

И кто-то, ведрами колыша,

Идет на остренький бугор.

Ему носатая колонка,

Должно быть, светит на бугре,

И по велению ребенка

Ему - дорога в серебре.

Юнна Мориц. Лоза.

Москва: Советский писатель, 1970.

Ни свет, ни темень. Пять утра.

Тумана вешняя сгущенка.

И воздух нежен, как печенка

Оленя, снятого с костра.

Волнисты окуни в пруду,

Откуда пение всплывает…

И кто-то звездышко свивает -

Жилье, подобное гнезду.

Наверно, ласточка. Кому

Еще понравится такое -

Тащить в предутреннем покое

Звезду, чтоб жить в своем дому?

От неба - к древу на земле

Она в огромной бьется клетке

И то о небо, то о ветки

Плашмя толкается во