Мориц Юнна
«Стихотворения»

Мы все рассекречены грустью осенней

Общим устройством души и дождя,

Так справим поминки по душам растений

И рог изобилия снимем с гвоздя!

Красный ковер распластаем у входа

Красное, красное - вечно живи!

Мы из того же великого рода,

Что ландыш и яблоня,- грусть до крови!

Источник: Прислал читатель

Черкассы. Свирепость сирени.

Трещат перепонки оград.

И гроздью свисают ступени,

Туманные, как виноград.

Затмились отвагой и весом

Природы, питающей нас,

Ворота под медным навесом

И все выкрутасы террас.

Плоды над котлами нависли

В садах, где варенья бурлят.

У дачников даже при мысли

О яблоках - зубы болят.

Качелями связаны сливы.

Не зная, что это взаймы,

Мы молоды оба и живы,

И живы и молоды мы!

Лицо твое столь крутолобо,

Что выглядит светлым в тени,

Мы живы и молоды оба

И странствуем всюду одни.

Ситро допивая у кассы,

Мы поезда ждем у окна,

Чтоб наспех покинуть Черкассы

И выпить всю чашу до дна.

Источник: Прислал читатель

Свет смысла нам разогревает щи

И воду кипятит в тазу для стирки -

Иначе, словно камень из пращи,

Душа летит из огнестрельной дырки,

И смертный, кристаллический мороз

В словах и чувствах проступает зримо,

И кто-то первый на пустой вопрос

Вопит, что жизнь его невыносима!

И здесь как раз -

Нет, не ему в ответ,

А сослепу, нечаянно, от горя!-

Включается меж нами

Смысла свет,

И льются, раскаляясь, из лазури -

И тут, и там, и тут, и там, со всех сторон -

Вот-вот сольются!-волны, слезы, вспышки

И, словно золотой Тутанхамон,

Сияет солнце из-под синей крышки!

Не в этом ли искусстве превзойдя

Таланты ослепительной Европы,

Мы размываем с помощью дождя

Просторы и прокладываем тропы?

Источник: Прислал читатель

Сквозь яблоню зимнее солнце глядит,

В засаде заоблачной солнце сидит,

И глазом голубки за нами следит,

И классику вьюги бормочет.

А сердце сжимается, словно толпа,

Которой слышна духовая труба,

А дует в трубу духовую судьба

И свежего мужества хочет'

О свежести мужества свищет метель,

Сверля на свирель кислородную ель,

И тема врывается в каждую щель,

На миг задыхаясь до смертного храпа,-

Уже умерла бы, насмешке служа,

Когда не