Мориц Юнна
«Стихотворения»

за тележками, полными слез,

долго-долго еще ехала тележка,

развозящая по коже мороз.

Я колеса ей сдобрила смазкой,

чтоб не ныли средь ночной темноты,

и расписала белый лист черной краской,

оставляя только белые цветы.

Источник: ОКТЯБРЬ

Как чудесно ты пахнешь, мой милый,

драгоценный, единственный мой,-

пахнешь юностью, яблоней, силой

океана, рожденного тьмой.

В данный миг я держу в своих лапах

кисти мокрые, полные глаз,

и портретом становится запах,

на холсте вспоминающий нас.

Там свиваются розы, улитки,

волноликие трубки осок.

Мы с тобой не исчезнем, как в слитке

золотой исчезает песок.

Наша боль умирает последней,

не надежда, а именно боль -

эта сила не может быть средней,

потому что разлука - под ноль,

но за ней, средь небесных подпалин

что-то есть, несомненно, для нас…

Как чудесно ты пахнешь, мой парень,-

жизнью, парень, ты пахнешь сейчас.

Источник: ОКТЯБРЬ

Положи меня в карман,

я не так уж велика.

У тебя в кармане буду

пусть я крошкой табака.

Мы увидим столько стран,

сколько видят облака.

Ты корми меня в кармане,

как любимого зверька.

Брак небесный - не роман

для печатного станка.

Ты найдешь меня в кармане

даже там, где спят века.

Источник: ОКТЯБРЬ

Я нарисую тебе на память картину -

окурком, свекольным соком, кофейной гущей.

На той картине, держа гармошечку, концертину,

ты будешь играть и петь о волне бегущей.

Двумя руками сжимая-растягивая зигзаги,

где язычки металла - источник музык,

ты улыбнись мне!… В одном от картины шаге

я затаилась, и лиственный глаз мой узок.

Там будут вокруг тебя синева и зелень,

ткань золотая пляжей, закат над морем.

И так хорошо мы с тобою судьбу разделим,

что красить разлуку не станешь ты черным горем,

а в этой картине, написанной чем попало,

ты будешь сидеть на воздухе с концертиной

и видеть, что тень моя на тебя упала,

как тень любви, стоящей перед картиной.

Источник: ОКТЯБРЬ

На солнце у древних развалин

сижу я, зажмурясь, как кошка.

Идет древнегреческий парень,

его бесподобна обложка.

Кончается улица морем,

на рейде качаются бриги…

Папирус в ручье за подворьем

так светится в солнечной книге!

Я странствую, я процветаю,

натуру пишу на продажу,

я людям