Мориц Юнна
«Стихотворения»

Суровой нитью братства скреплена

Я с тем и с той, чья нить еще суровей,

Нет разницы - дружна иль влюблена,

Сурова нить, вынослива она,

Равно длинна для дружб и для Любовей.

Суровой нитью к жизни привяжу

Свое дитя, которое держу

Сегодня утром на ладони крупной

Над океаном, льнущим к рубежу,

Откуда вечность кажется доступной.

Суровой нитью привяжу к ветвям,

Как звезды-к небу, розы-к соловьям,

Искусства и науки-к сыновьям!

Так привяжу, как наши бездны к высям.

Так привяжу, что будет независим.

Источник: Прислал читатель

Снисходительно и кротко

Ветер властвовал волною,

И луна плыла, как лодка,

И ладья плыла луною.

И в листве и в небосводе

Отроптало возмущенье,-

В этом виде, в этом роде

И предстало все прощенье

В полноте ненарушимой,

В доброй вести о поправке

Духа, ставшего вершиной

Человечества и травки.

И почти одновременны

Были свет и тьма ночная,

И творились перемены,

С наших мыслей начиная.

Источник: Прислал читатель

Бледен сад, леденеют качели,

Замерзает в оскомине дом.

На стене шелестит Боттичелли,-

Это было и будет потом.

На веранде сквозняк запустенья -

Ни души, ни мяча, ни лото,

Ни купальника нету, ни чтенья,-

Никогда, и нигде, и ничто.

Мерзнет в мыльнице красное мыло,

Склоны дней отодвинуты в тень,

Две смородины грустно и мило

Прогибают волнистый плетень.

Стекловидных морозов припадки

Истончают бревенчатый сруб,

Помидоры задавлены в кадке,

Голос вьюги от нежности груб.

Хорошо в этом холоде спится,

Хорошо сочиняется мне,

И перо утопает, как спица,

В пряже вымыслов, здравых вполне.

Что со мной? Ничего не случилось.

Стала письменной устная речь.

Я с великим трудом научилась

Свой душевный порядок беречь.

Серебристого дня семигранник

Прозвенел об железо оград,

Уходя, как стакан в подстаканник,

Как виденья уходят во взгляд.

Снег в кустарнике прорези сузил,

И лицо благородит мороз,

Как попытка затягивать в узел

Золотое беспутство волос.

Источник: Прислал читатель

Гиви Гегечкори

Это было со мною во мраке вечернем,

Это было со мною в тумане пещерном,

Это было - поскольку душа не забыла!-

В прежней жизни моей, до знакомства с модерном.

Я сидела на камне, как скиф на холме,

Ела мидий, кипящих