Гургани Фахриддин
«Вис и Рамин»

Прощенье возвещал за гневом вслед.

Трепещущий, страшился я не раз

Цветов ее ланит, нарциссов глаз.

Но что нарциссов нежные угрозы?

Но разве могут быть врагами розы?

Нарциссы ранят, полные причуд,

А розы утешенье принесут!

Я шел среди тюльпанов и жасминов,

Я пил вино, все горести отринув.

Помимо страсти, я не знал занятья,

Лишь для любимой раскрывал объятья.

Так было, -- и живи любовью этой,

Так было, -- и не жалуйся, не сетуй!

Вот мой рассказ о днях испепеленных.

Я самым был счастливым из влюбленных.

Казался лик ее горою роз,

Амбаром амбры веяло от кос.

То я вином, то ловлею волнуем,

То счет теряю жарким поцелуям.

То вдруг решу: я больше не влюблен,

Любовью я унижен, оскорблен,

Но счастлив был, -- всю правду я открою,

Хотя и горько сетовал порою.

Но горе в том, что горя нет былого,

Скорблю о том, что не скорблю я снова!"

ГУЛЬ УЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО РАМИН ЕЕ РАЗЛЮБИЛ

Рафед, едва вернулся он с охоты,

Не скрыл от дочери своей заботы.

Сказал: "Я в душу заглянул Рамину,

Сорвал я с вероломного личину.

Ты можешь быть ему женой примерной,

Любить его любовью вечной, верной,

Но он змея, чье смертоносно жало,

Он волк: его клыки -- острей кинжала.

На горьком древе горькие плоды

От сладкой не изменятся воды!

Сто раз соедини свинец и медь,

А золота не будешь ты иметь.

Сто раз ты лей смолу в огонь, -- смола

Не будет все ж, как молоко, бела.

Живи Рамин как честный человек -

Он сохранил бы верность Вис навек.

Но если Вис он предал и Мубада,

То и тебе водиться с ним не надо:

Он, пресыщаясь, алчет перемены,

Как лев жестокосердый и надменный.

Ты по неведенью, других не зная,

С ним сочеталась, дочь моя родная!

Искать его любви и доброты -

Что на сухом песке сажать цветы.

Неверного зачем