Гургани Фахриддин
«Вис и Рамин»

Не я ль, Рамин, твой пленник и слуга?

Не ты ли, Вис, как жизнь, мне дорога?

Да, я -- Рамин, любовь -- моя держава,

О нас с тобой идет по миру слава.

Ты -- Вис, и мир желает подчиниться

Твоим кудрям, о вечности царица!

Все тот же я, кто чтит твои законы,

Все тот же я, навек в тебя влюбленный,

Все тот же я, но ты теперь не та же,

Моих молений ты не слышишь даже!

Иль, вражеским поверив наговорам,

Ты страсть мою сочла своим позором?

Быть может, хочешь, чтоб я жить не смог?

Быть может, хочешь ты поджечь мой стог?

Быть может, позабыла свой обет?

Быть может, мой обет -- источник бед?

О, горе ласкам и любви большой,

Которой был я предан всей душой!

В саду бессмертья я любовь посеял,

А этот сад в своей душе взлелеял.

Слезами орошал я этот сад, -

Вот почему он не познал отрад.

Но день за днем, прилежный садовод,

Выхаживал я каждый лист и плод.

Пришла весна -- и запах свой разлили

Цветы моих тюльпанов, роз и лилий.

В саду так много запестрело грядок,

Как чистый мускус, воздух свеж и сладок.

Чинары, мирты, кипарисы, ивы

Являют кров тенистый и красивый.

Сверкают ветви, как влюбленных страсть,

И хочет каждый плод к ногам упасть.

Здесь горлинки и соловьи поют,

Все птицы славословят сей приют.

Из верности воздвигнута ограда,

То не ограда, -- горных скал громада!

Стремительны, прохладны родники,

Пленительны, нарядны цветники.

В саду, казалось, колдовали грядки,

И львами становились куропатки!

Но вот разлуки наступил мороз,

И вихрь измены сад песком занес.

Нет больше радостного плодородья,

И сад пустыней стал из-за безводья:

Его, что был тенист, широк, высок,

Разрушили и ветер и песок.

Нет больше ни деревьев, ни ограды,

Ни родников, ни сладостной прохлады:

Завистники явились в сад забвенный,

Стволы срубили, повалили стены.