Гургани Фахриддин
«Вис и Рамин»

Кормилице сказала: "Жизнь страшна,

Когда она живому не нужна.

Вот так и мне отныне жизнь постыла,

И для меня прибежище -- могила.

Стремится шах Мубад в Гураб: туда

Влечет его злосчастная звезда.

Но как разлуку вынести с Рамином?

Как не погибнуть в ожиданье длинном?

Уедет он, -- моя душа, как птица,

Вслед за Рамином сразу же умчится.

Ты скажешь: Рахш, внезапно став сердитым,

Ударил по моим глазам копытом.

От шага каждого его коня

На сердце будет рана у меня!

Не исцелю в разлуке эту рану,

Пойду за ним, скиталицею стану.

Его отъезд мне принесет беду,

Сама из мира этого уйду.

То зарыдаю, в прах себя низринув,

То я пролью из тела дождь рубинов.

О, если бы меня услышал бог

И мне в ужасном бедствии помог!

Нет бедствия страшней, чем этот шах:

Он зол в делах, и в мыслях, и в речах.

Как мне спастись от мужа и от муки,

Вовек не ведать горестей разлуки!

Кормилица, ступай открой Рамину

Тоски, смятенья моего причину.

Спроси, меня спасет ли от врагов?

Какие меры предпринять готов?

Уедет с шахом? Справедлива новость?

Но дней моих тогда прервется повесть!

Ему поведай о слезах моих.

Он хочет, чтоб осталась я в живых?

Пускай не покидает этих мест:

Любимую убьет его отъезд!

Ты с хитрыми уловками знакома,

Ты сделай так, чтоб он остался дома.

Скажи: "С любимой в радости пребудь,

А шаху предстоит несчастный путь.

Рамин достоин радости весенней,

А шах достоин злобы и гонений."

Рамину мамка причинила боль,

Как бы насыпала на рану соль, -

Несчастной Вис пересказала речь, -

О нет, не речь, а смертоносный меч!

Внезапным горем был Рамин подавлен,

Ты скажешь, был он скорбью окровавлен.

Заплакал: мир ему отрады не дал,

Одни лишь беды в жизни он изведал!

То боль, то страх в нем поднимали голос,

От горя сердце словно раскололось.

Кормилице ответил: "От Мубада

Пока