Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

Залай, Бродячая Собака!

И ровно в полночь в твой подвал

И забулдыга, и гуляка

Бегут, как рыщущий шакал.

Богемой в папах узаконен,

Гостей встречает Борька Пронин

Подвижен и неутомим

(Друзья! вы все знакомы с ним!)

И рядом – пышущий, как тульский

С солидным прошлым самовар,

Распространяющий угар,

Известный женовраг Цибульский,

Глинтвейнодел и музыкант,

И, как тут принято, талант…

А кто же эти, с виду дети,

А по походкам – старички?

Их старший книжку издал “Сети”,

А эти – альманах… “Сморчки!”

Глаза подведены кокотно,

Их лица смотрят алоротно,

И челки на округлых лбах

Внушают дамам полустрах…

О, сколько ласки и умилий

В глазах, смотрящих на своих!..

От них я очищаю стих,

И, избегая их фамилий,

Уж превращенных в имена,

Оставлю им их времена!..

Все это “цвет литературы”,

“Надежда” выцветших писак,

Готовых пригласить на туры

Поэзовальса этот “брак”,

Дабы помодничать прекрасным

Зло-недвусмысленным маразмом,

Себя их кровью обновить…

Но тут легко переборщить

И гнилокровьем заразиться…

Нет, в самом деле, черт возьми,

Какими полон свет “людьми”!

Я не могу не возмутиться

И поощрителям “сморчков”

Бросаю молнии зрачков!

“Они талантливы”… Допустим!

Но что – в таланте без души?

Бездушные не знают грусти,

А только скуку. Напиши

Поэзу, вызванную скукой,-

И гений мой тому порукой,-

Как тонки ни были б слова,

Она останется мертва.

Ни возмутит, ни зачарует

Скопец, развратник, женофоб.

И современца медный лоб

Теперь лишь сталь бича взволнует,

Да, сталь бича иль гений! Вот

Какой пошел теперь народ!

“Ну что же, разве это плохо?

Ведь требовательность нужна…”-

Тут не сдержалась бы от вздоха

Моя знакомая княжна.

Однако ж, чем живет богема?

Какая новая поэма

Бездушье душ объединит?

Что мысли их воспламенит?

Чего хотят? о чем тоскуют?

Зачем сбираются сюда?

Да так… Куда ж идти? куда?

Посплетничают, потолкуют

И, от безделья отдохнув,

Зевают: “Скучно что-то, уф…”

Ничьей там не гнушались лепты,-

И в кассу сыпали рубли

Отъявленные фармацевты,

Барзак мешавшие с Шабли!

Для виду возмущались ими,

Любезно спрашивая: “Имя

Как ваше в книгу записать?”

Спешили их облобызать,

А после говорили: “Странно,

Кто к нам пускает всякий сброд?…”

Но сброд позатыкал им рот,

Зовя к столу на бутерброд…

Но это все уже туманно:

Собака околела, и

Ей околеть вы помогли!

Я снова в нежном, чутком Харькове,

Где снова мой поэзовечер,

Где снова