Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

Мне хочется обнять ее за талию:

Ее глаза зовущие нежны;

В них ласковость улыбчиво прищурена,

Им фимиамов множество воскурено…-

О вы, белосиреневые сны!..

О вы, белосиреневые сны,

Приснившиеся в оттепель февралью!

Мне многие туманности ясны,

И – ты, рояль с надавленной педалью…

На фоне бирюзовой тишины

Ее слова чуть видны, чуть слышны

Создавшему холеру и Италию…

Когда сиреневое море, свой горизонт офиолетив,

Задремлет, в зеркале вечернем луну лимонно отразив,

Я задаю вопрос природе, но, ничего мне не ответив,

В оцепененьи сна блистает, и этот сон ее красив.

Ночь, белой лилией провеяв, взлетает, точно белый

лебедь,

И исчезает белой феей, так по-весеннему бела,

Что жаждут жалкую планету своею музыкой онебить,

Бряцая золотом восхода, румяные колокола.

Все эти краски ароматов, всю филигранность

настроений

Я ощущаю белой ночью у моря, спящего в стекле,

Когда, не утопая, тонет лимон луны в его сирени

И, от себя изнемогая, сирень всех нежит на земле.

1918 – VI

На эстляндском ли берегу, восемнадцатого ноября,

У Балтийского в сизый цвет моря выкрашенного,

Над вершинами гор и скал – я над крышами иду,

паря,

В бездну тучи летят песка, шагом выкрошенного.

Что за пламенная мечта, увлекающая, словно даль,

Овладела опять душой? чего выскочившая

И вспорхнувшая снова ввысь, возжелала ты,

птица-печаль,

В это утро, как малахит, все заиндевевшее?

Цель бесцельных моих шагов – не зеленые ли вы,

листки,

Уцелевшие от костлявой, – сочувствующие,-

Той, что осенью все зовут, покровительницы чар тоски,

Той, чьи кисти – шалобольные, безумствующие?…

1918 – XI

Кончается октябрь, бесснежный и туманный.

Один день – изморозь. Тепло и дождь – другой.

Безлистый лес уснул гнилой и безуханный,

Бесцветный и пустой, скелетный и нагой.

На море с каждым днем все реже полотенца:

Ведь Осень, говорят, неряха из нерях…

И ходят две сестры – она и Инфлюэнца,

Две девы старые, – и топчутся в дверях.

Из скромных домиков их гонят: кто – дубиной,

Кто – жаркой банею, кто – ватным армяком;

Кто подогадливей, их просто гонит хиной,

Легко тягающейся с крепким тумаком…

Пора безжизния!.. И даже ты, телега,

Не то ты ленишься, не то утомлена…

Нам грязь наскучила. Мы чистого ждем снега.

В грязи испачкала лицо свое луна…

1918 –