Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

Сиренью мед благоухающий

Вы предложили к чаю мне.

О! вместе с медом просирененным

Вы предложили мне… весну!-

И Таню, смуженную Греминым,

Я вновь свободой оплесну.

И птицу, скрыленную клеткою,

Пущу я в воздух, хохоча,

И отклоню над малолеткою

Сталь занесенного меча…

Прощу врагам обиды кровные

И обвиню себя во всем,

И ласковые, и любовные

Стихи Ей напишу в альбом…

И вновь горящий, вновь пылающий,

Я всею воспою душой

Сиренью мед благоухающий,

Меня овеявший весной!

Ты говоришь: “Татьяна Гремина

Совсем неправильно овсемена

Как чудо девичьей души:

Провинциалочке, как водится,

Онегин по душе приходится

Средь Митрофанушек в глуши.

Однако же, став дамой светскою,

Она – с душой ореха грецкого!-

Его отвергла для того,

Чтоб отомстить ему за прошлое

И выставить причину пошлую

Как… честь супруга своего.

Любовью сердца не онегена

И не любя совсем Онегина,

Довольна партией своей.

Да, Танечка, до брака – Ларина,

Довольно скверно переварена

Мозгами наших матерей…

Смешно бы обвинять Евгения

За нежное его презрение

К причудам девочки-дичка.

Лишь Таня сделалась Татьяною,-

Он вспыхнул всей душою рьяною,

Но лицемерно, свысока

Ответила княгиня Гремина,

Та, кто в мечту страны овсемена:

– Другому буду век верна.

Как это холодно и каменно!

Любовь воскликнула бы пламенно:

“Я рада, что тебе нужна!”

Когда мне пишут девушки:

“Его светозарности”,

Душа моя исполнена

Живой благодарности.

Ведь это ж не ирония

И не пародия:

Я требую отличия

От высокородия!

Пусть это обращение

Для всякой бездарности…

Не отнимай у гения

Его Светозарности!

Моя ль душа, – душа не короля?

В ней в бурю, – колыханье корабля.

Когда же в ней лазорие и штиль,

Моих стихов классично-ясен стиль.

Тенденциозной узости идей,

Столь свойственных натуре всех людей,

Не признаю, надменно их презрев,

В поэзии своей ни прав, ни лев…

Одно есть убежденье у меня:

Не ведать убеждений. Не кляня,

Благословлять убожество – затем,

Дабы изъять его навек из тем…

Я не люблю людей, но я им рад,

Когда они мне рады – вот мой взгляд.

Не верю им и гордо, свысока,

Смотрю на них, к тому ж издалека.

Вступать в ряды людей – не мой удел,

Но вот я строй омаршить захотел,-

И я пою, движение любя;

Они идут, чем тешу я себя.

А стоит мне сильнее захотеть,-

И будут люди вечно жить и петь,

Забыв