Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

И не было места средь дня,

Чтоб ей не хотелось меня.

И не было суток в году,

Чтоб мог я помыслить: “не жду…”

Она приходила ко мне

И тихая, и в тишине.

Когда приходила она,

Тишала при ней тишина,

И жизнь была так хороша:

В ней тихо бродила душа.

Если вы встретите женщину тихую,

Точно идущую в шорохах сна,

С сердцем простым и с душою великою,

Знайте, что это – она!

Если вы встретите женщину чудную,

Женщину, чуткую, точно струна,

Чисто живущую жизнь свою трудную,

Знайте, что это – она!

Если увидите вы под запискою

Имя прекрасней, чем жизнь и весна,

Знайте, что женщина эта – мне близкая,

Знайте, что это – она!

Изысканна, как жительница Вены,

В венгерке дамской, в платье bleugendarme,

Испрыскав на себя флакон вервэны,

Идет она, – и в ней особый шарм.

К ней цужат золотые караваны

Поклонников с издельями всех фирм…

Лишь донжуаны, чьи карманы рваны,

Берут ее глазами из-за ширм…

Изящница, очаровалка, венка,

Пред кем и герцогиня – деревенка,

В ней что-то есть особое совсем!

Изысканка, утонченка, гурманка,

С весталковой душой эротоманка,-

Как у нее выходит: “Жду вас в семь…”!

Люблю лимонное с лиловым:

Сирень средь лютиков люблю.

Лимон фиалками томлю.

Пою луну весенним словом:

Лиловым, лучезарным, новым!

Луна – подобно кораблю…

Люблю лиловое с лимонным:

Люблю средь лютиков сирень.

Мне так любовно быть влюбленным

И в ночь, и в утро, в вечер, в день,

И в полусвет, и в полутень,

Быть вечно жизнью восхищенным,

Любить лиловое с лимонным…

Далеко-далеко, там за скалами сизыми,

Где веет пустынями неверный сирокко,

Сменяясь цветочными и грезными бризами,

Далёко-далёко,

Ильферна, бесплотная царица востока,

Ласкает взор путника восходными ризами,

Слух арфой, вкус – негой бананного сока…

Потом испаряется, опутав капризами

Случайного странника, и он одиноко

Тоскует над брошенными ею ирисами,-

Далёко-далёко!

Я помню весеннее пенье весла,

За взлетом блестящим паденье весла.

Я помню, как с весел струился рой брызг.

В руке твоей твердо движенье весла.

Когда ты гребла, в сердце стих возникал:

Он зачат, сдается, в биеньи весла.

Когда ты гребла, музыкально гребла,

Не брызги текли, – упоенье с весла.

И вся ты в полете была золотом,-

Так златно твое окрыленье весла!

Ты так ясна