Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

Дорога скалово-лесная

Извивно рельсилась в тепле.

Я вспоминал рукоплесканья,

Цветы в шампанском и в устах,

И, полная златошампанья,

Душа звенела на крылах.

От Кутаиса до Тифлиса

Настанет день, когда в тоннель

Как в некий передар Ивлиса

Вступает лунный Лионель.

Но только пройдено предгорье,

И Лионель – уже Ифрит!

О, безбережное лазорье!

Душа парит! паря, творит!

Подходит юная, чужая

Извечно-близкая в толпе;

Сердцам разрывом угрожая,

Мы вовлекаемся в купэ…

Сродненные мильоннолетье

И незнакомые вчера,

Мы двое созидаем третье

Во славу моего пера.

О, с ликом мумии, с устами

Изнежно-мертвыми! газель!

Благослови меня мечтами,

Моя смертельная Гризель!

Произошло крушение,

И поездов движение

Остановилось ровно на восемнадцать часов.

Выскочив на площадку,

Спешно надев перчатку,

Выглянула в окошко: тьма из людских голосов!

Росно манила травка.

Я улыбнулся мягко,

Спрыгнул легко на рельсы, снес ее на полотно.

Не говоря ни слова,

Ласкова и лилова,

Девушка согласилась, будто знакома давно…

С насыпи мы сбежали,-

Девушка только в шали,

Я без пальто, без шапки, – кочками и по пенькам.

Влагой пахнули липы,

Грунта плеснули всхлипы,

Наши сердца вздрожали, руки прильнули к рукам.

Благостью катастрофы

Блестко запел я строфы,

Слыша биенье сердца, чуждого сердца досель.

Чувства смешались в чуде,

Затрепетали груди…

Опоцелуен звонко, лес завертел карусель!

Вся в черном, вся – стерлядь, вся – стрелка,

С холодным бескровным лицом,

Врывалась ко мне ты, безделка,

Мечтать о великом ничем…

Вверх ножками кресло швыряла,-

Садилась на спинку и пол,

Вся – призрак, вся – сказка Дарьяла,

Вся – нежность и вся – произвол.

Пыль стлалась по бархату юбки,

Зло жемчуг грудил на груди…

Мы в комнате были, как в рубке,

Морей безбережных среди…

Когда же сердечный припадок

Беззвучно тебя содрогал,

Я весь был во власти догадок,

Что где-то корабль утопал…

Но лишь приходила ты в чувства,

К моим припадала ногам

И скорбно шептала: “Как пусто,

Где сердце у каждого, – там…”

Третий вечер приносит почтальон конверты в трауре,

Третий вечер читаю мутно-желтые листки.

Призрак-девушка пишет, обезумев от тоски,

О безликом монахе, появляющемся на море

И бросающем в волны пальцы, точно лепестки…

Это как-то я помню: вы когда-то с нею плавали…

Ландыш-девушка плачет через три-четыре улицы

О пробужденном матерью больном весеннем сне,

Что в вагонах экспресса был