Северянин Игорь Васильевич
«Полное собрание стихотворений»

Был он – румянолапый клен…

Печальное и голубое

Хранит гусинолистый клен:

Скрывает он своей листвою

Печальное и голубое.

Тайн никому не выдаст он:

Ведь в нем молчание благое

Печальное и голубое

Таит румянолистый клен.

Таит гусинолистый клен

Вам чуждое, нам с ним родное.

Охраной тайны опален,

Зардел гусинолистый клен.

Молчание его святое.

И, даже под бурана стон,

Таит – ладонь в пять пальцев, – клен

Вам чуждое, нам с ним – родное.

Вам чуждое, нам с ним – родное.

Постигнет кто? лишь небосклон

Губерний северных. Мечтою

Вам чуждою, нам с ним родною,

Из нас с ним каждый упоен,

И в этом что-то роковое…

Вам чуждое, нам с ним родное…

Постигнет кто? Лишь небосклон.

Печальное и голубое,

Ах, вам мой грезовый поклон!

О, ласковое ты и злое,

Печальное и голубое!

И я на севере рожден

С печально-голубой душою.

Печальное и голубое,

Ах, вам мой грезовый поклон!

Ах, вам мой грезовый поклон,

Печальное и голубое.

Вас обвивающий змеею,

Ах, вам мой грезовый поклон!

На миг минувший осенен,

Я знаю: в нем все пустое,

Но вам мой грезовый поклон,

Печальное и голубое!

Печальное и голубое!

Ах, вам мой грезовый поклон!

Моя сирень – ледок во зное -

Печальное и голубое.

Хранит гусинолапый клен

Вам чуждое, нам с ним родное.

Печальное и голубое,

Ах, вам мой грезовый поклон!

Как мало поэтесс! как много стихотворок!

О, где дни Жадовской! где дни Ростопчиной?

Дни Мирры Лохвицкой, чей образ сердцу дорог,

Стих гармонический и веющий весной?

О, сколько пламени, о, сколько вдохновенья

В их светлых творчествах вы жадно обрели!

Какие дивные вы ведали волненья!

Как окрылялись вы, бескрылые земли!

С какою нежностью читая их поэзы

(Иль как говаривали прадеды: стихи…),

Вы на свиданья шли, и грезового Грэза

Головки отражал озерный малахит…

Вы были женственны и женски-героичны,

Царица делалась рабынею любви.

Да, были женственны и значит – поэтичны,

И вашу память я готов благословить…

А вся беспомощность, святая деликатность,

Готовность жертвовать для мужа, для детей!

Не в том ли, милые, вся ваша беззакатность?

Не в том ли, нежные, вся прелесть ваших дней?

Я сам за равенство, я сам за равноправье,-

Но… дама-инженер? но… дама-адвокат?

Здесь в слове женщины – неясное бесславье

И скорбь отчаянья: Наивному закат…

Во