Мицкевич Адам
«Стихотворения и поэмы»

Над землей, под облака;

Как туча он, мой черный конь ретивый.

Звезда на лбу его денницею горит;

Как перья страуса, летит по ветру грива,

Сверкают молнии из-под копыт.

Мчись, летун мой белоногий!

Лес и горы, прочь с дороги!

Пальма тень свою и плод

Мне протягивает тщетно:

Оставляет мой полет

Эту ласку безответной,

И пальма в глубь оазисов бежит,

Шурша усмешкой над моей гордыней.

А вот, на страже у границ пустыни,

Чернеют скалы. Цокоту копыт

Ответив отзвуком, они сурово в спину

Глядят и смерть пророчат бедуину:

"Ты куда летишь? Назад!

Смертоносны солнца стрелы.

Там шатры не охранят

Жизнь безумца сенью белой.

Там шатер – лишь небосвод,

Там и пальма не растет.

Только скалы там ночуют,

Только звезды там кочуют".

Я лечу во весь опор,

Их угрозам не внимая;

К ним свой обращаю взор

И едва их различаю:

Длинной тают чередой

И скрываются за мглой.

Поверил коршун им, что я его добыча.

За мной пустился он, взмахнув крылом,

И трижды – надо мной паря и клича

Мне черным голову обвил венком.

"Чую, – каркнул, – запах трупа.

Эй, безумный всадник, глупо

Средь песков искать пути,

Трав коню здесь не найти.

Горькая вас ждет расплата,

Вам отсюда нет возврата.

Ветер бродит тут, свой след

Неустанно заметая;

Где пасутся гадов стаи,

Для коней лугов там нет.

Только трупы тут ночуют,

Только коршуны кочуют".

В глаза мои когтей направив острия, .

Он каркал. Трижды мы взглянули око в око.

Кто ж испугался? Коршун, а не я.

Он крыльями взмахнул и улетел высоко.

Лук натянувши, взор я бросил в глубь небес:

Враг пятнышком висел в синеющем просторе,

Весь с воробья… с пчелу… с комарика, и вскоре

В лазури растворился и исчез.

Мчись, летун мой белоногий!

Скалы, коршуны – с дороги!

Тут, от закатных отделясь лучей,

Вдруг облак полетел за мной на крыльях белых:

Прослыть в небесных захотел пределах

Таким гонцом, каким был я в песках степей.

Спустившись, он повис над головой моею

И свистнул мне, в лучах закатных пламенея:

"Стой! Умерь ты прыть свою!

Зной сожжет тебя тлетворный;

Не прольется благотворный

Дождь на голову твою.

Там ручей не отзовется

Серебром своих речей;

Там голодный суховей

Пьет росу, чуть та прольется".

Я все вперед лечу, не слушая угроз.

Усталый облак стал на небесах метаться,

Все ниже головой склоняться…

Потом улегся