Мицкевич Адам
«Стихотворения и поэмы»

На спинах наших ездил он довольно!

Пока горит в моей груди огонь,

Пока руке железо подневольно,

Пока быстрее кречета мой конь,

Что был добычей крымскою моею

(Такого же я дал тебе коня,

Другие десять в стойлах у меня:

Для верных слуг я их не пожалею),

Пока мой конь... Пока я полон сил..."

Тут горло князю гнев перехватил,

Меч зазвенел. Собою не владея,

Князь вздрогнул и поднялся. И тогда

Какое пламя пронеслось над князем?

Так, покидая небосвод, звезда

Летит стремглав, роняя искры наземь...

Князь обнажил тяжелый свой клинок

И в пол ударил, и под своды зданья

Снопом взлетело пламя из-под ног.

И окружило снова их молчанье.

Вновь князь заговорил: "Довольно слов!

Пожалуй, ночь достигла половины,

Сейчас вторых услышим петухов.

Отдай приказ вождям моей дружины.

Я лягу. Телу надобен покой,

И сна возжаждал дух смятенный мой:

Три дня, три ночи я не спал в дороге.

Взгляни, как блещет месяц полнорогий,

День будет ясен. Кейстута сынам

Достанутся не пышные чертоги,

А только щебень с пеплом пополам!"

В ладони хлопнул князь. Вбежали слуги,

Ему раздеться помогли. Он лег

На ложе при советнике и друге,

Чтобы с орей тот вышел за порог.

И Рымвид подчинился поневоле

И, господину не переча боле,

Ушел. По долгу верного слуги

Веленье князя передал дружине

И в замок вновь направил он шаги.

Ужель вторично он посмеет ныне

Литавора тревожить? Нет, идет

К другому, левому крылу твердыни.

Уж позади подъемный мост. И вот

Он в галерее, у дверей княгини.

Тогда за князем замужем была

Дочь величавой Лиды властелина,

И первою на Немане слыла

Красавицей прекрасная Гражина.

Она уже пережила рассвет,

Она вступила в полдень женских лет,

Зато владела прелестью двойною

И зрелой и девичьей красотою.

Казалось - видишь летом вешний цвет,

Что молодым румянцем розовеет,

А в то же время - плод под солнцем зреет...

Кто краше, чем Литавора жена?