Мицкевич Адам
«Стихотворения и поэмы»

"Миланец Джокко, поставщик колбас

Для царских служб, уведомляет вас,

Что в этом доме он откроет вскоре

Девичий пансион". А на заборе

Афиша: "Пастор господин Динер,

Трех орденов имперских кавалер,

С амвона проповедует сегодня,

Что царь - наш папа волею господней,

И совести и веры господин

Вас призывает, братья кальвинисты,

Социниане и анабаптисты,

Признать закон всевышнего един

И, как велит вам император русский

И верный брат его - владыка прусский,

Отныне веру новую приняв,

Единой церкви соблюдать устав".

Вот вам "Игрушки", "Дамские наряды",

"Кнуты".

- Мелькают магазины, склады,

А на полозьях, быстры и легки,

Как призраки в волшебной панораме;

Проносятся бесшумно перед вами

Кареты, колымаги и возки.

Сидит на козлах бородач-возница,

Все в инее: армяк, усы, ресницы.

Кнут щелканет. А впереди возка

Несутся на конях два казачка

И гикают, дорогу расчищая.

Как от фрегата - белых уток стая,

Испуганный шарахается люд.

От стужи здесь не ходят, а бегут.

Охоты нет взглянуть, остановиться.

Зажмурены глаза, бледнеют лица.

Дрожат, стучат зубами, руки трут,

И пар валит из бледных губ столбами

И белыми расходится клубами.

Глядишь на них, и, право, мысль придет,

Что это ходят печи, не народ.

А по бокам толпящегося стада

Идут другие в два широких ряда,

Медлительно, как в праздник крестный ход,

Как по реке идет прибрежный лед.

И что им ветер или стужа злая

Подумаешь, соболья вышла стая!

Метель, но кто заботится о том?

Ведь в этот час гуляет царь пешком,

А значит, все гуляют. Вот царица,

И фрейлины за нею по пятам.

Вот камергеры, рой придворных дам,

Всё - высокопоставленные лица.

Дистанции в рядах соблюдены

Вот первые, потом вторые, третьи,

Как будто шулер кинул карты эти.

Те старше, те моложе, те красны,

А те черны, - король, валет иль дама.

Тем влево лечь, тем вправо, этим - прямо

По сторонам проспекта, по мосткам,

Покрытым облицовкой из гранита.